Андрей Савельев - Троянская война. Реконструкция великой эпохи

Щит Ахилла особенный, и ему Гомер уделяет очень большое внимание, полагая, что его изготовил Гермес — взамен того, который был утрачен героем во время гибели Патрокла, которому было позволено взять доспехи Ахилла. Нас мало интересует описание рисунка, которое явно придумано, причем настолько бесхитростно, что изображения различных бытовых и боевых сцен на нем начинают приобретать динамику — фигуры движутся, одна сцена сменяется другой. Что там было изображено, Гомер наверняка не знал. Как не знал он толком, какова конструкция щита, полагая, что два внешних слоя сделаны из меди, два внутренних — из олова, а срединный — из золота (в золоте, собственно, и застряло копье Энея).

Скорее всего, он судил по аналогии — по тем многослойным кожаным щитам, с которыми был знаком. Но в данном случае мы имеем дело с цельным бронзовым щитом — сплавом меди и олова, который, судя по описаниям Гомера, не был знаком ни ахейцам, ни троянцам. Щит этот Ахилл получил, конечно же, не от Гермеса, а заимствовал из своей богатой коллекции трофеев. Данный щит, изготовленный безвестным для нас мастером, был произведением искусства и не предназначался для боевых целей. Но, утратив свой щит, захваченный Гектором у Патрокла, Ахилл достал из запасов сравнительно легкий и удивительно прочный бронзовый щит.

В этом щите явно не была использована кожа. Потому что от удара копья Энея ахиллов щит «взревел». Кожи погасили бы звук удара. Между делом, металлический звук от удара копья о щит Гомер упоминает и в других случаях, но это исключение из правила. Почти все щиты героев кожаные с обшивкой из меди. Они настолько тяжелы, что носят их на ремне через плечо, а не в руке. На груди образуется перекрестие ремней — от ножен меча и от щита. Это дополнительная защита в момент, когда щит отводится в сторону для броска копья. При отступлении такой щит забрасывают на спину, закрывая тыл, где доспехи либо слабы, либо вовсе отсутствуют.

Огромный щит предназначен для сражений в передних рядах войска и закрывает воина полностью — прежде всего, от стрел противника. Сражаться с таким щитом практически невозможно. Поэтому воины обмениваются мощными ударами, после чего щит приходится отбрасывать (часто в нем торчит застрявшее копье). Наиболее искусный удар — в край щита, где кожи и обшивка обычно тоньше. Если же воин оказался неповоротлив и вовремя не обратил щит в сторону врага, он получает удар копьем в бедро. И только искусный лучник способен поразить воина с таким щитом в лодыжку или стопу — во время движения. Такое искусство в «Илиаде» демонстрирует Парис.

От Гомера мы знаем, что помимо огромных щитов, которые под силу было носить только могучим героям, противостоящие войска использовали малые щиты, с которыми легче было передвигаться (в том числе и на колесницах), но одновременно воин с таким щитом был более уязвим. Физическая мощь героев при таком вооружении не могла быть нивелирована искусством владения оружием. Более мощный воин был лучше защищен и имел больше возможностей поразить противника.

Единственный щит, который был найден Шлиманом в Трое, сегодня считается своеобразной сковородкой. Хотя на поверхности «сковородки» не видно никаких признаков крепления ручки. Тем не менее, таковая, как считается, найдена и относится именно к этому предмету. На кухонную принадлежность предмета указывают его загнутые края, образующие емкость, а также аналогичные сосуды меньшего размера, которыми греки пользовались в классический период для возлияний богам. Назначение полусверы в центре емкости неясно.

Медные доспехи участников Троянской войны, скорее всего, были односторонними — подобием нагрудников. Защищать спину, может быть, было даже постыдно. И мы знаем из «Илиады», что удар в спину практически всегда был смертельным.

Лучше всего доспех защищал живот воина, потому что здесь поверх медного нагрудника одевалась «юбка» — запон. Попадание летящего копья в латную «юбку» — в верхней ее части обычно не наносило ущерба, поскольку под нее был заправлен и нагрудник. Ранение в живот воины получали, когда им приходилось отбрасывать щит для того, чтобы атаковать противника мечом. И тогда удар копьем наносился с близкого расстояния обеими руками. При этом Гомер отмечает, что удары часто наносятся именно под запон — в нижнюю часть живота.

Медные шлемы также, скорее всего, были достоянием вождей и лучших воинов. Одни из них были «дыроокие» (или «дугоокие»), другие оставляли лицо открытым, что улучшало обзор. Простые воины имели самые разнообразные шлемы — в основном в виде кожаной шапки, обшитой медными или костяными бляхами. Вожди носили также «меднощечные» шлемы. Таким образом, шлемы Троянской войны были прообразами шлемов последующих эпох греческой истории — коринфского «дыроокого», афинского «меднощечного» и фракийского в виде простого колпака.

Большой интерес исследователей вызвало упоминение у Гомера шлема из клыков вепря, который по описанию совпадает с изображениями микенской эпохи. Правда мы видим, что этот шлем вряд ли пригоден для использования в бою. Он напоминает высокую тиару — своеобразную корону, которая должна увенчивать голову вождя.

Поскольку искусство лучников, прославленное в образе Геракла, который смел угрожать стрелой даже Небесам, было на высоком уровне, даже огромный щит мог не спасти от ранения в ногу. Поэтому в доспехе микенских времен широко использовались поножи — медные, оловянные или бронзовые. Гомер описывает, как такая поножь спасла Ахилла от тяжелого ранения — копье соскользнуло, не нанеся ему увечья.

Зачастую воины, участвующие в поединках перед битвой, брали в руки два копья, получая две попытки при столкновении с соперником, чтобы поразить его. Представим себе воина с огромным щитом, который метнул в противника одно копье и ждет от него ответного удара. У него лишь щит и короткий меч. Если же у противника копье, то он обладает серьезным преимуществом: может приблизиться, выбрать удобную позицию. А если противник отбросит щит и ринется вперед с мечом (со щитом огромного размера движение не будет стремительным), обладатель копья имеет решающее преимущество — метнуть копье или ударить им с дистанции, на которой он остается неуязвимым для меча. Мы помним это обстоятельство, в поединке Гектора с Ахиллом в финальной части «Илиады».