Нэнси Митфорд - Влюбленный Вольтер [Voltaire in Love]

Первым официальным любовником мадам дю Шатле стал маркиз де Гебриан. Спустя какое-то время он бросил ее ради другой женщины. Для Эмилии это было страшным ударом. Когда она поняла, что маркиз не намерен к ней возвращаться, она попросила о последнем свидании. Свидание прошло мирно. Эмилия пожелала выпить чашку супа из рук Гебриана. Затем они расстались. Маркиз покинул ее дом с прощальной запиской в кармане. По счастью, он прочитал ее не откладывая. В ней говорилось, что суп отравлен и она умирает на руках возлюбленного. Возлюбленный, не на шутку перепугавшись, пулей понесся к ней и нашел ее в тяжелом состоянии. Он принял решительные меры, спасшие ей жизнь. Однако роман не возобновился. Следующим любовником Эмилии был герцог Ришелье, чей недюжинный ум и знание человеческого сердца позволили ему своевременно устраниться без всяких мучительных сцен. Он и мадам дю Шатле оставались близкими друзьями до самой ее смерти. Когда ей было двадцать семь, у нее родился третий ребенок, мальчик, после чего она засела за изучение математики. Эмилия подсознательно ждала революции, которая часто совершается в жизни женщины на пороге зрелости и дает направление ее будущему существованию.

В жизни Вольтера тоже были бури, но не любовные. Франсуа Мари Аруэ родился в Париже 21 ноября 1694 года. Этот факт стал известен сравнительно недавно. Сам Вольтер сочинял, что родился в марте в деревне, и намекал, что он незаконнорожденный. Вольтер обожал мистификации и не любил распространяться о своем происхождении. Став взрослым, он сменил имя. Хилый ребенок, Мари Аруэ был третьим из не умерших в младенчестве отпрысков болезненных родителей, которые не дожили до старости, так же как его брат и сестра. Всю свою долгую жизнь Вольтер не заглядывал вперед дальше, чем на несколько недель. Мадам Аруэ умерла, когда ему было семь. Детей вырастил отец, сохранивший верность супруге.

Аруэ, обосновавшиеся в Париже, происходили из Пуату и принадлежали к солидной старой семье буржуа. Отец Вольтера был процветающим нотариусом с буржуазной закваской и аристократической клиентурой. Он хотел, чтобы его сыновья пошли по его стопам, выбрав надежные уважаемые профессии. Старший сын повиновался, младший — нет.

Он был вечной занозой иезуитов в принадлежавшем их ордену коллеже Луи ле Гран (Людовика Великого).

“Аруэ, верните чужой стакан. Вы задира и никогда не попадете в Рай”, — говорит один из отцов.

“Кому нужен его Рай? — пожимает плечами маленький Аруэ. — Рай — это огромная общая усыпальница”.

Его духовник говорил, что никогда не встречал ребенка, настолько одержимого желанием прославиться. Но у него была любящая натура, и всю последующую жизнь самыми дорогими Вольтеру людьми оставались его однокашники: граф д’Аржанталь (его “ангел-хранитель”), Пьер Робер де Сидевиль, буржуа из Руана, герцог де Ришелье, братья д’Аржансоны, маркиз и граф. Он поддерживал добрые отношения с отцами-настав- никами и ценил их похвалу. Когда пришло время выбирать профессию, Мари Аруэ объявил отцу, что станет писателем. “Иными словами, — сказал отец, — ты хочешь быть бесполезным членом общества, обузой семьи и в конце концов умереть с голоду”. Уже тринадцати лет мальчик попал в лапы ростовщиков. Аруэ не питал больших надежд относительно его будущего. Он определил сына в школу правоведения, но Вольтер учился кое-как. Он пропадал ночами и доставлял родным массу беспокойств.

В конце концов резвость и нерадивость юного Аруэ так допекли отца, что в 1713 году он отправил его в Гаагу секретарем французского посольства без жалованья. Там Франсуа Мари воспылал страстью, пожалуй, самой сильной в его жизни, к девушке, на которой не мог жениться. Он пытался с ней бежать, но только произвел скандал и с позором был возвращен домой. Тогда отец определил его в адвокатскую контору, где, без большой охоты, он приобрел опыт ведения дел, оказавшийся бесценным в его пестром, беспокойном существовании. Еще он приобрел закадычного друга. Никола Клод Тьерьо служил клерком в той же конторе. Вскоре юноши стали неразлучны. Тьерьо был душка: шутник, лентяй, циник, беспутник. К своим школьным друзьям Вольтер относился с некоторым благоговением: Сиде- виль и д’Аржанталь отличались исключительной возвышенностью ума, а Ришелье был герцогом. Тьерьо привлекал низменную сторону его натуры. Франсуа Мари мог хвастаться перед ним тем, что не произвело бы на других ни малейшего впечатления; мог пускаться с ним в сомнительные предприятия и хохотать над сомнительными шутками. Долгие годы молодые люди были так близки, что стоило одному заболеть, другого начинала бить нервная лихорадка. В юности Тьерьо и Сидевиль были основными корреспондентами Вольтера. Пустота первого и благородство последнего сквозят в каждой их строчке.

С десяти лет, когда он впервые вошел в Луи ле Гран с воспитателем и слугой, Вольтер начал тянуться к высшему обществу. В двадцать один он стал его баловнем. Он обладал всеми необходимыми для этого качествами, кроме происхождения. У него была подкупающая внешность, насмешливый, дерзкий, пытливый взгляд, искрящиеся черные глаза, вздернутый нос, изящная маленькая фигура. С иголочки одетый, он походил на существо из переливчатого стекла. И речь его соответствовала его виду: насмешливая, дерзкая, пытливая, искрящаяся, изящная и тонкая. Он был величайшим забавником своего столетия, и вся история не знала ему подобного. Герцоги и герцогини, маршалы Франции, министры и принцы голубых кровей нарасхват приглашали клерка адвоката на свои званые ужины и приемы в загородных резиденциях. Только церковь стояла в стороне. Ходили слухи, будто дерзость молодого Аруэ распространяется даже на священные материи. Кардинал Флери, знавший и любивший его, и отцы Луи ле Гран единодушно сетовали, что такой великолепный материал испорчен. Бедный Аруэ-старший считал точно так же. Ему казалось, что сын занимается лишь тем, что повесничает с приятелями, которые старше его, гораздо выше по положению и только сбивают молодого человека с пути. Что же до стихов, которые бездельник строчил с утра до ночи, они не приносили денег и навлекали одни неприятности. Вольтер часто повторял, что те, кто увековечили свои имена в литературе и искусстве, обычно пробивались к славе против воли родителей.

Первым произведением, за которое Вольтеру пришлось серьезно поплатиться, была сатирическая поэма “Трясина”, высмеивавшая баснописца де Ламота Удара. Тот присудил поэтическую премию, которой добивался сам Вольтер, кому-то другому. Вокруг “Трясины” в Париже была поднята такая шумиха, что автор счел разумным на время исчезнуть. Тогда богатый маркиз де Сент-Анж, старый бюрократ-царедворец, дал ему приют в своем загородном доме близ Фонтенбло. Он был дядей двух друзей Вольтера, братьев д’Аржансо- нов. Вольтер провел с ним несколько месяцев, не прошедших для него без пользы. Маркиз де Сент-Анж, занимая важные государственные посты, всю свою жизнь ходил по лабиринтам Версаля. Он был очевидцем длинного правления, близившегося к концу (шел 1714 год), и знал очень много о правлениях Генриха IV и Людовика XIII от своего отца, друга кардинала де Реца.Он любил рассказывать о былых временах, а Вольтер любил слушать. Мысль писать историю возникла у него в Сент-Анже и именно там он начал свою “Генриаду”, эпическую поэму о Генрихе IV, принесшую ему славу и состояние.