Леонид Алексеев - Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.)

Изучение продукции древних ремесленников следует начать с литейного дела, так как здесь легче всего установить местное производство. Г. X. Татур был первым, описавшим литейные формы, отливки в них и льячки из Полоцкой земли. «В 1882 г., — писал он, — мы отыскали в Борисовском уезде помещенные в кургане у остова пять небольших форм, вырезанных на четыреугольных плитках желтовато-белого мягкого камня или же подобной ему массы и служивших для отливания бронзовых вещей. Они заключают в себе шесть образцов, а именно: четыре разных образца медалей с выпуклым красивым орнаментом, образец шарика с ушком и небольшой треугольной тоже с украшениями привески». Указав, что формы снабжены отверстием для вливания металла (так называемые литники) и попарно связывались, автор добавлял далее, что «изделия из этих форм распространялись на известную окрестность путем торговли, так как в Игуменском уезде мы нашли в курганах две медали (подвески. — Л. А .), происходящие из этих же именно форм, в расстоянии около 100 верст от того места, где найдены самые формы» [509]. В 1875 г. им были найдены (в кургане) и подробно описаны затем «глиняные ковшики, которые так малы, что в них можно влить только чайную ложечку жидкости, при них ручка с продольной дыркой», «а, сбоку маленькое рыльце» [510], т. е. типичные льячки древнерусских ювелиров. Тигли обнаружены в Полоцке [511], Минске [512], Друцке (рис. 22, 2, 6, 11), Витебске (см. ниже) [513]. 21 литейная форма из местного мелкозернистого известняка найдена в Полоцке (из них 11 домонгольского времени), одна в Минске [514], три — в Друцке, три в Витебске и одна в древнерусском слое городища Кисели-Дымокуры [515]. По одной форме для подделок арабских диргемов обнаружено в Витебске [516]и Еменце [517], пять литейных форм в Герцике [518]; льячки известны, кроме упомянутого кургана, также из Браслава (рис. 22, 9) [519]. Итак, учитывая находки Г. X. Татура — 25 литейных форм в крупных, мелких и даже деревенских центрах домонгольского времени Полотчины, тигли из 4 мест и льячки минимум из двух, утверждают наличие литейного ремесла в Полоцкой земле.

Продукция полоцких литейщиков при наших знаниях определяется далеко не всегда, так как вещи могли быть и привозными. Можно предположить также, что не все отрасли литья были известны Полоцку в XI в. Не было, очевидно, еще своего производства колоколов, приобретение которых для строящегося собора св. Софии входило, по-видимому, в одну из задач похода полоцкого Всеслава на Новгород (1066). Поэтому колокол из Минска, вероятно, нельзя считать местным изделием [520]. Литые вещи встречаются в Полотчине и в городах, и в деревне. Большая часть вещей, по-видимому, отливалась по восковой модели.

Техника ковки и чеканки была распространена в Полоцкой земле, естественно, больше, чем дорогое литье. Ею изготовлялись пластинчатые браслеты, перстни, бубенчики, подковообразные пряжки, находимые и в деревенских курганах, и в полоцких городах. Работая мелкими ювелирными инструментами (рис. 22, 10), полоцкие ювелиры знали и распространенную на Руси технику мелкопуансонной чеканки, когда мастеру нужно было 6 тыс. раз ударить молотком по мелкому зубильцу, чтобы орнаментировать гривну подобную гривне из Невельского клада [521]. Б. А. Рыбаковым установлено, что техника эта возникла в северных русских городах в IX–X вв., где и существовала весь период Киевской Руси [522]. Техника зерни, почти неизвестная в Киеве, но хорошо представленная на Волыни (где обнаружено даже погребение мастера), в Чехословакии и Польше, была также распространена и в западнорусских землях — Полоцкой, Новгородской и Смоленской [523]. Близкое сходство Белогостицкого клада (Ярославская губ.) с Невельским и Гнездовским позволило Г. Ф. Корзухиной предположить, что вещи из него сделаны в Смоленской или Полоцкой землях, откуда перевезены на Волгу переселенцами [524]. Счастливый случай сохранил подписной ювелирный предмет первоклассного мастера — знаменитый крест Евфросиньи Полоцкой, сделанный, как об этом свидетельствует на нем надпись, мастером Лазарем в 1161 г. по ее заказу специально для отстроенного ею же храма Преображения в Полоцке [525].

Это напрестольный крест, украшенный золотыми пластинами и эмалями, не вставленными (снятыми со старых вещей), а сделанными непосредственно на пластинах изделия, т. е. выполнены они тем же мастером Лазарем Богшей. Техника производства изделия включала следующие виды работ:

1. Столярные работы (из специального дерева была изготовлена основа креста с вырезами-углублениями для размещения мощей).

2. Ювелирные работы (изготовление тонких золотых и серебряных пластин. Вырубание в пластинах отверстий для крепления драгоценных камней и вставки мощей).

3. Вырубание надписей специальным инструментом на всех пластинах. Эта работа также сложная, так как требовала от мастера большой точности удара по инструменту.

4. Эмальерные работы. Изготовление матрицы с рисунком святых, изображение которых предполагалось поместить на кресте. Штамповка контура эмали на заготовленных пластинах при помощи матрицы. Заготовка мельчайших перегородочек для изображений. Напаивание перегородочек штампованного изображения. Шраффировка (насечка) на дне изображения для лучшего сцепления эмалевой массы. Заготовка эмалевой массы различных цветов. Распределение ее по перегороженным «лоточкам» с учетом коэффициента расширения каждой массы в отдельности. Расплавливание массы в перегородках с точным учетом температуры плавления каждой.

5. Монтировка всех отдельных частей креста и крепление жемчужинной обнизи.

Таковы сложные ремесленные процессы, примененные при выделке креста Евфросиньи. Можно думать, что мастерство Лазаря Богши отразилось и во многих предметах, найденных при раскопках Полоцка и, может быть, в других полоцких городах, что, по всей вероятности, когда-либо выявится последующими исследованиями.

Как и в других древнерусских княжествах, в Полоцкой земле было сильно развито и гончарное ремесло. Нижние слои многих городов (Полоцк, Витебск, Браслав, Лукомль) свидетельствуют о применении их первыми жителями грубой лепной посуды, напоминающей роменско-боршевскую. Единичные фрагменты ее найдены и на материке друцкого детинца. В Минске, возникшем в XI в., по-видимому, на незаселенном месте лепной керамики не обнаружено [526]. Переход от техники ручной лепки к гончарному кругу, знаменующий возникновение ремесла, произошел в Полотчине, подобно другим древнерусским землям, в X в. Связь гончарной техники с лепной прослеживается на материалах раскопок Браслава и позволяет изучить технику гончарного ремесла в стадии его становления. Первые гончарные сосуды здесь были сделаны примитивно: сравнительно плохо обожжены, толстостенны и мало профилированы, с плохо обработанным венчиком и робко нанесенным орнаментом [527]. В XI В. появляются формы уже более развитые. В Браславе в это время господствует керамика, названная мною мягкопрофилированной [528]. У горшков этого типа сравнительно высокое и широкое горло, покатые плечики и т. д.