Леонид Алексеев - Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.)

В заключение отметим, что в нашем распоряжении имеются не только товары, свидетельствующие о торговле в древности, но и некоторые орудия, связанные с торговлей. В Минске, например, обнаружен безмен, позволявший поднимать 7–8 пудов (т. е. примерно, 110–130 кг) [441]. Широкое распространение арабских диргемов, западноевропейской монеты и их частей (рис. 8–12) требовало, несомненно, взвешивания их для определения достоинства. Весы, использовавшиеся здесь, неоднократно обнаруживаются в раскопках на территории Руси (например, в Гнездове под Смоленском) [442]и в Прибалтике (обнаружено 86 экз) [443]. Известны они и в Полоцкой земле, где найдены в городах Друцк (рис. 18, 6, 7) и в курганах [444]. В Друцке обнаружены четыре гирьки к таким весам и товарная пломба (рис. 18, 1–5) [445], а в 1965 г. найдена новгородская гривна серебра (рис. 18, 13).

Как и во всей древней Руси, земледелие, в его основной пашенной форме, было главной формой производства в Полоцкой земле, еще со времени появления здесь славян. Однако пережитки подсеки, воспринятые, очевидно, от аборигенного населения в момент ассимиляции, существовали в Северной Белоруссии еще в XVI в., а в соседней Ливонии и в XIX [446]. Так, А. Гваньини описывал, как, вырубив между петровым днем (29 июня) и успением (15 августа) леса и кустарники, белорусы и литовцы оставляют срубленное на месте, а весной, после пасхи, все вновь покрывают сверху и снизу соломой и сжигают до тла, «потому что, если б земля там не выпотела, то, конечно, не дала бы никакого урожая. В этих же видах собирается неперегоревшее дерево, сваливается в кучи и вновь сжигается. На такой выжженной земле сеют сперва пшеницу, посеянные места слегка вспахивают и забороняют. На Руси для этого достаточно одной лошади, литвины же обыкновенно пашут на волах». По утверждению автора, получаемые этим способом удобрения позволяют снимать огромные урожаи и утверждать, «что там родилась Церера». «Таким же порядком, — добавляет он, — сеется, жнется и убирается ячмень, только под него выбирается лес покрупнее, и земля требуется потучнее, чем под пшеницу. На такой пашне жители сеют обыкновенно лет 6–8 сряду, без всякого навозного удобрения». Гваньини описывает еще один недавно якобы изобретенный способ посева, которому (и это очень любопытно) также предшествует выжигание леса [447].

Представление о пашенном земледелии в Полотчине можно получить по находкам при раскопках зерен высеваемых культур, а также по дошедшим до нас земледельческим орудиям и их остаткам.

К сожалению, находки зерен принадлежат раскопкам только в городах (где они могли быть и привозными). При исследованиях в Полоцке были найдены зерна ржи, пшеницы, ячменя, овса, проса, бобов, гороха, чины, в Минске обнаружены зерна проса, пшеницы, льна, конопли [448]. Позднее в Минске найдены рожь, пшеница, просо, бобовые [449]. В ранних, долитовских слоях Браслава преобладала озимая рожь (47 %), а среди яровых доминировал ячмень (36 %) и овес (13,3 %), роль пшеницы была незначительной, а отдельные зерна гречихи «характеризуют один из ранних этапов ее появления в Полоцкой земле» [450]. Большое количество зерен культурных растений и сорняков дают ежегодные раскопки Друцка. Предварительное исследование [451]более древнего зерна (XII в.) показало, что в этих местах тогда уже знали почти все виды современных хлебных растений.

Вторым источником истории земледелия в Полотчине служат древние земледельческие орудия, находимые при раскопках. К сожалению, часто в работах о земледелии находок орудий в Белоруссии и в Прибалтике не отмечают [452]. Между тем, сошники XI–XII вв. найдены в Вецгублеые и в Асоте (Латвия [453]), а бывшей Витебской губернии (имение Концеполь, современного Зилупского р-на Латвийской ССР в 13–17 км от границы с Белоруссией) принадлежит одна из первых находок сошников в Восточной Европе [454](рис. 19, 2). О находках сошников в Белоруссии в XIX в. есть также свидетельства у Г. X. Татура и П. Муромцева [455].

Наконец, недавно обнаружен сошник XI–XIII в. на полоцком детинце (рис. 19, 7), в Минске [456], Друцке (рис. 20, 1) и в Новогрудке [457]. Сошник из имения Концеполь, найденный А. Плятером в 1829 г., как и полоцкий, принадлежит двузубой сохе и приспособлен специально для каменистых почв: увеличенная трубница, спускающаяся крайне низко, позволяла максимально опустить деревянную часть сошника, что значительно укрепляло лемех. Сошники со столь увеличенной трубницей, как известно, в археологии еще не встречались. Находки подобных орудий и близких к ним в Новогрудке, Смоленске и Пскове [458]показывают, что здесь мы имеем дело, очевидно, с локальным вариантом орудий этого типа, конструкция которого диктовалась особым характером трудоемких почв северо-запада. Кроме сошников, в Полоцкой земле, несомненно, пользовались и другими почвообрабатывающими орудиями, распространенными в то отдаленное время (например, мотыги, примитивные деревянные бороны, лопаты). Железная оковка лопаты была найдена в раскопках автора книги в Друцке (рис. 20, 5). Деревянные лопаты с оковками, вероятно, чаще всего употреблялись на огородах.

Помимо нескольких почвообрабатывающих орудий, в Полотчине найдено довольно много серпов. Уже Г. X. Татур сообщал о находке медного серпа в кургане в урочище «Битов Лог» [459]. Он же отмечал находки железных серпов (по-видимому, в курганах, ибо Г. X. Татур раскапывал только этот вид памятников) «подобной же формы и величины, как ныне употребляемые, но, иногда, много больше» [460]. Находки серпов были сделаны А. Н. Лявданским в Заславских курганах [461], А. Г. Митрофановым в Строчицах (личное сообщение).

В Полоцкой земле они встречены в городских древностях: В. Р. Тарасенко [462]и Э. М. Загорульским в древних слоях Минска, нами в раскопках Друцка (рис. 20, 2, 4).

Итак, пашенное земледелие было важнейшим занятием жителей Полоцкой земли раннефеодального времени. Высевались все основные культуры, известные и теперь. Население использовало орудия труда, специально приспосабливая их к характеру местных почв.

В противоположность земледелию, скотоводство не претерпело больших изменений в I тысячелетии н. э. Как и во всей домонгольской Руси, оно имело большое значение, хотя и стояло на втором месте после земледелия. К сожалению, состояние изученности археологических памятников сельской территории столь незначительно, что почти весь остеологический материал происходит из городских центров Полоцкой земли. Это дает, безусловно, неполную картину, но общие представления все же получить можно.