Леонид Алексеев - Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.)

Если полоцкая София была обезображена униатским митрополитом в XVIII в., то еще несколько лет назад в Витебске возвышался второй по древности памятник Белоруссии, сохранившийся до наших дней почти полностью. Это известная церковь Благовещения, отстроенная витеблянами в начале XII в. (рис. 52) на Нижнем замке. Однако судьба полоцкой Софии ждала этот памятник в… наши дни (!). В декабре 1961 г., по распоряжению местных властей, удары несложного механизма — шар-бабы — в несколько часов превратили остатки здания в руины. Плод вдумчивого творчества древнерусских зодчих так и не дождался своего кропотливого исследователя и реставратора.

Это был шестистолпный крестовокупольный храм, сильно вытянутый в продольном направлении [775]. Шесть крестчатых столбов его делили средний, сильно расширенный неф почти на равные квадратные части, (рис. 50, 2), которым в боковых нефах соответствовали равные, вытянутые прямоугольники. Западная пара столбов соединялась с боковыми стенами глухими простенками и отделяла нартекс. Алтарная часть была образована квадратом (равным подкупольному) и полукруглой фигурой абсиды. Боковые нефы оканчивались на востоке в толще стены внутренними абсидами, что характерно стало в дальнейшем для полоцкой архитектуры и иногда встречается в памятниках других земель [776]. Кладка витебского Благовещения, как и в полоцкой Софии, смешанная, на цемянке. Однако здесь она состояла из чередования двух рядов плинфы и ряда тесаного камня. Судя по сохранившимся частям, своды, связывавшие столбы, размещались на разной высоте (наиболее высокие — в центре), и храм имел нозакомарные покрытия.

Вопрос о точной датировке памятника сложен из-за его слабой изученности. Ряд характерных черт позволяет большинству исследователей относить его к самому началу XII в. [777]Особенности храма, резко отличающие его от всех остальных известных нам памятников русского зодчества, заставляли исследователей видеть в нем смешение византийских и романских черт (Н. И. Брунов), куда прибавлялись еще кавказские черты (А. Н. Некрасов) и даже сирийские [778]. Обилие предположений свидетельствовало, как всегда, о недостаточной изученности предмета. Мы можем лишь отметить, что наиболее интересной особенностью витебского Благовещения является крайне оригинальный план.

Как писал еще Н. И. Брунов, симметрично расположенные, удаленные на равные расстояния шесть столбов памятника напоминают аналогичные явления западноевропейских ‘базилик и, по-видимому, показывают направление поисков новых форм его строителей. Как увидим, стремление переосмысления византийской схемы получило в дальнейшем в Полотчине сильное развитие. Прямых аналогий витебскому Благовещению мы не найдем, однако некоторое совпадение пропорций этого памятника с более поздней нижней церковью в Гродно следует отметить [779]. В нижеследующей табл. 6 (где все меньшие числа приняты за единицу) показано взаимоотношение пропорций обоих храмов.

Как видим, в соотношении частей обе церкви различаются незначительно, и разница в среднем не превышает нескольких десятых. Наиболее существенные различия связаны с расположением центрального барабана, который в гродненском памятнике покоится не на восточных четырех столбах, а на западных. Если столбы витебской церкви образуют в среднем нефе три равных по площади прямоугольника (3х4 м) и четвертый (в нартексе) уменьшен на ширину пилястр западных столбов, то столбы гродненской церкви также образуют в среднем нефе четыре ячейки, три из которых равны по площади между собой (2,6х3,8 м) и одна увеличена на ширину большей стороны восьмигранного столба. Несмотря на это различие, и здесь мы должны отметить сходство приемов в распределении членений среднего нефа обоих храмов. Витебский зодчий, сделав три ячейки равными, четвертую уменьшил на ширину пилястры; гродненский зодчий, напротив, желая увеличить подкупольное пространство, увеличил его на ту же величину. Смещение барабана к западу заставило также увеличить и нартекс, что зодчий и сделал, уравняв площадь западного прямоугольника среднего нефа с двумя восточными. Мы не предполагаем вторгаться в сложную и еще достаточно неразработанную область «архитектурной математики, древнерусских зодчих [780]. Нам представляется лишь допустимым предположение, что сходство планов обеих церквей, общие приемы в распределении их внутренних масс свидетельствуют, что архитектурные замыслы витебского Благовещения, не получившие, как увидим, развития в Полотчине, были подхвачены зодчими в западных областях Белоруссии, где в Гродненщине выстроено два очень близких храма (Гродно и Волковыск) [781], один из которых в пропорциях в значительной степени повторял витебский храм.

К началу XII в. относится энергичная деятельность известного маленького князька Глеба Минского, неоднократно боровшегося с могущественной коалицией южнорусских князей, активного жертвователя Киево-Печерскому монастырю, где в 1108 г. им была отстроена даже трапезная. Трудно предположить, чтобы этот князь не заложил бы каменной церкви и в своем городе. Действительно, при раскопках 1949–1951 гг. В. Р. Тарасенко в Минске обнаружены фундаменты древней церкви (рис. 53). К сожалению, этот интереснейший, по-видимому, памятник никем не был ни оценен, ни изучен, ни даже должным образом опубликован [782]и, простояв около десятка лет, разрушаясь под открытым небом, недавно был снова засыпан при очередной перепланировке Минска. Нам остается лишь попытаться изучить этот объект и уловить следы тех идейно-художественных задач, которые стояли перед зодчими и заказчиками при его возведении. Сразу же отметим, что, вопреки утверждению автора раскопок, строительство храма дальше фундаментов не пошло. Не найдено ни слоев развала здания, ни остатков плинф и цемянки, а камни, попадавшиеся вокруг, без следов связующей извести.

Фундаменты минской церкви предназначались четырехстолпному трехабсидному крестовокупольному храму с выступающей средней и с округленными боковыми апсидами. Его мощные стены (шириной 1,5 м) были выложены снаружи и изнутри тесаным камнем с заполнением средней части рваным камнем на извести. В местах, предназначавшихся склепам (южная и западная стены), сохранилась оригинальная облицовка из тесаных кирпичеобразных известковых плиток [783]. Возможно, что «творило» для гашения извести, обнаруженное к северу от храма, относилось именно к данной постройке. Организация внутреннего пространства памятника решена была необычайно и выдавала в строителе, по-видимому, не особенноопытного архитектора. Центральный подкупольный квадрат был несколько сдвинут к югу, и южный неф оказался уже северного (рис. 50, 3). Центральные столбы, несущие основную нагрузку и квадратные в плане, были умощены еще более стен. Вся кладка имела большую высоту и у абсиды достигала 2,57 м [784].