Леонид Алексеев - Полоцкая земля (очерки истории Северной Белоруссии в IX–XIII вв.)

Текст этот выделяется необычайной подробностью в изложении полоцких событий и полностью он есть только в Ипатьевской, летописи. Позднейшая Воскресенская и Никоновская летописи [978]содержат его в более сокращенном виде и оканчивают кратким сообщением о возвращении Рогволода в Полоцк. Небольшие изменения и добавления находим у В. Н. Татищева:

1. Все события он датирует 1158 г., куда присоединяет и сообщение о выдаче Рогволода Глебовичам 1151 г.

2. Неизвестные нам причины освобождения Рогволода он объясняет настоятельными требованиями Юрия Долгорукого. Воспользовавшись смертью последнего, Глебовичи, по В. Н. Татищеву, отказались выдать имущество освобожденного князя.

3. Восстав против Ростислава Глебовича, полочане, якобы для видимости, начинают переговоры с его сыном Глебом, сидящим в Минске, а на самом деле тайно сносятся с Рогволодом.

4. Будучи изгнан из Полоцка в Минск, Ростислав Глебович организовал специальный поход на Полоцк вместе с братьями, окончившийся безуспешно, после чего, возвращаясь обратно, он начисто разграбил Полоцкую волость [979]. Вероятно, в XVIII в. существовал еще один список разбираемой летописной статьи, где было заменено название Стрежев на Туров, ошибочность чего указал В. Н. Татищев уже в примечании. Все же текст, попавший ему, был исправнее нашего. В нем, например, была точная дата вокняжения Рогволода (8 июля), события были отнесены к 1158 г., что более правильно, так как упоминавшийся епископ Аркадий пришел в Новгород «месяца сентября в 13 день, на канон святого Въздвижения» [980]1158 г. С. М. Соловьев высказал мысль о принадлежности данного летописного отрывка полоцкой летописи [981]. А. А. Шахматов предполагал, что текст мог относиться к Владимирскому полихрону XIV в., отражающему «то киевский, то галицкий, то вольшский летописец», и относил текст к черниговскому летописанию. Действительно, статья очень подробна. Летописцу известны не только детали переговоров, которые вел Рогволод из Слуцка с Друцком, но и то, что дручане устроили ему торжественную встречу. Он знает, что на эту встречу выехало 300 человек и даже осведомлен, что среди них были и жители Полоцка, т. е. эмигранты (!). Следя далее за борьбой этого князя за полоцкое княжение, летописец по дням излагает полоцкие события и даже не забывает незначительную деталь, что предупрежденный об опасности Ростислав, прежде чем бежать, снова заезжает в Бельчицы. По всем этим подробностям, по детально приводимым текстам переговоров читатель чувствует, что летописец или его информатор сам участвовал, в походе и если не был в Полоцке до вокняжения Рогволода, то описывали события по горячим следам.

Однако «эффект присутствия» в последней части исчезает и заменяется сухой летописной констатацией факта. Встречающиеся небольшие подробности носят иной характер и не меняют дела (епископ Аркадий, проезжая через Смоленск, удержал Ростислава Смоленского от участия в походе на Минск; сдавая Изяславль, князь этого города выехал на поклон к Рогволоду и т. д.). О большой коалиции князей, организованной новым полоцким князем, говорится коротко, о десятидневной осаде Минска и переговорам князей внимания почти не уделяется и лишь сообщается о причине отсутствия прежнего минского князя — Володаря. Итак, информатор летописца активно участвовал в событиях, разыгравшихся в Слуцке. Друцке и Полоцке, и знал понаслышке о последующих действиях Рогволода и его коалиции. Значит, он находился в том войске Рогволода, которое участвовало в вокняжении его в Полоцке и затем, очевидно, ушло. Это мог быть только «полк Святославль» (т. е. Святослава Ольговича), помогавший сначала Рогволоду и не названный в последней его коалиции.

Итак, текст статьи 1159 г. о событиях в земле заимствован составителе. Ипатьевского свода не из Полоцка или Черниговского летописания, а из Придворного летописца Святослава Ольговича, выделенного в составе Ипатьевской летописи М. Д. Приселковым [982].

105

106

107

270

Рассмотрим дальнейшие летописные тексты о Полоцкой земле. Под 1158 г. в Ипатьевской летописи содержится обширная некрологическая запись, посвященная жене Глеба Минского и дочери Ярополка Изяславича. Оказывается, что Глеб «вда [Печорскому монастырю] в животѣ своемъ, съ княгинею, 600 гривень серебра, а 50 гривень золота, а по княжи животѣ княгини вда 100 гривенъ серебра, а 50 гривень золота; а по своемъ животѣ вда княгини 5 селъ и съ челядью, и все да и до повоя» [983]. Запись эта, конечно, принадлежит южнорусскому летописанию. Под 1159 г. Воскресенская летопись свидетельствует, что «Глебовичи Володшу и Брячислава яша во Изяславли и всадиши Володшу в поруб, а Брячи-слава окована дрьжахуть» [984]. К этому же источнику, несомненно, относится текст, встречаемый на этот раз и в Воскресенской и в Ипатьевской летописях, датированный следующим, 1160 г.: «Ходи Рогъволодъ с Полотчаны на Рославнаго Глебовича к Мѣньску, послал же Ростиславъ из Киева помочь Рогъволоду, с Жировславомъ с Нажировичем торк 600, а ты померше и придоша пѣши не дождавше мира. Рогъволодъ же, стоя около города 6 недель и сотвори мир с Ростиславомъ по своей воли и выстоя Володшю из поруба, а Брячислава из желйзъ и целоваста хрест к ceбѣ» [985]. Одинаковые выражения, использованные в обоих отрывках, показывают, что оба они принадлежат перу одного автора. Смысл же сообщений, имевших лишь местное значение, позволяет, вероятно, отнести эти сообщения к полоцкому летописанию, против чего, правда, выражение «и придоша» от Минска, в то время как местный летописец скорее употребил бы выражение «и поидоша». Однако в Воскресенской летописи, где сохранился и первый текст, не вошедший в Ипатьевскую, смущающая час фраза вовсе отсутствует и, по-видимому, в первоначальном тексте ее также не было, и мы, следовательно, не теряем оснований считать оба текста отрывками местного летописания. Под тем же, 1160 г. Ипатьевская летопись сообщает о походе Святослава Ольговича и ряда князей на Вщих, принадлежавший Святославу Владимировичу. Ему сопутствует и «Всеслав из Полоцка» (вероятно, один из сыновей Рогволода, что подтверждает и Густынская летопись) [986]. Этот отрывок, очевидно, заимствован из Летописца Святослава Ольговича. В Полоцке же в это время продолжал княжить Рогволод Борисович, который в этом же году помог Святославу Ростиславу, бежавшему из Новгорода, добраться до Смоленска, где сидел его отец [987]. По следующему, 1161 г., находим сообщение о новом походе Рогволода Борисовича на Минск и о примирении его с Глебовичами, которое также может восходить к местным летописям, так как оно касается внутренних дел Полоцкой земли, и никаких указаний на помощь извне нет [988]. Однако и здесь более надежных доказательств мы не имеем. Под 1162 г. в летописи помещено сообщение о внутренней борьбе полоцких князей: