Сергей Сорочан - Ромейское царство

Так или иначе, даже помощники, некоторые наемные работники, служащие, занятые в ремесле и коммерческой сфере деятельности, выручали по три-четыре номисмы в год, а случалось, и в два-три раза больше.

Для того, чтобы понять, много это было или мало, следует обратить внимание на уровень розничных цен в раннесредневековой Византии. Сведенные вместе основные статьи расхода на еду, потребляемую один-два раза в день (хлеб, вино, бобы, овощи, зелень, фрукты, рыба, мясо, растительное масло, уксус, соль), составляли как минимум восемь-девять номисм, но не превышали тринадцать-четырнадцать солидов в год, что в среднем соответствовало приблизительно семи-одиннадцати фоллам, необходимым на обычное скромное ежедневное питание. Эта сумма поразительным образом соотносится с той, которую чаще всего упоминали агиографы, говоря о дневном заработке или пропитании житийных персонажей.

В итоге, нащупываются крайние вехи-цифры того, что было необходимо в раннесредневековом Ромейском царстве для прожиточного минимума: нижний предел опускается до четырех-пяти солидов в год, а верхний поднимается до девятнадцати солидов, колеблясь около уровня в одиннадцать-двенадцать золотых, то есть в среднем солид в месяц. Поддержание его не учитывает траты на налоги, аренду, услуги, одежду, содержание детей, прочие случайные расходы, которые могли вырастать от нескольких номисм до десятков в зависимости от рода занятий, положения, уровня дохода и запросов. Понятно, что одними они были у преподобного бессребреника, зарабатывавшего себе на хлеб своим промыслом, но устремленного помыслами в «мир горний», и совсем иными у практичного купца-толстосума, который хотел и мог получить кое-что вполне материальное в земной «обители скорби».

Отдельные лавочники и квалифицированные работники были в состоянии иметь за год в два-три раза больше, чем 16–26 солидов, составлявших в раннесредневековую эпоху средний прожиточный минимум рядовой ромейской семьи. Некоторые византинисты увеличивают эту сумму до десяти солидов на человека, но и тогда ее разница по отношению к потенциальному доходу обычного хлебника, рыбака, рыботорговца, гончара, торговца метаксой, переписчика-книгопродавца, навклира или корабельного мастера изменится весьма незначительно. Отдельные сирикарии могли иметь в пять-десять раз больше, а «изрядные купцы», судовладельцы, случалось, «накручивали» кердос, превосходивший прожиточный минимум в 20–30 раз. При всем том треть номисмы в неделю, четыре милиарисия, были достаточны, чтобы прокормить себя.

Десять литр (720 солидов), с точки зрения составителей «Эклоги законов», являлись той чертой, которая отделяла обычного имущего человека от богатого. По этой мерке большинство ромейских предпринимателей эпохи «темных веков» не могли бы считаться богатыми. Однако нет сомнения, что располагая имуществом больше, чем на пол сотни солидов, они относились к разряду тех, кого называли «состоятельные», «имеющие средства и достаток» — эвпоры . Очевидно, именно к ним примыкала масса обеспеченных ремесленников и торговцев, иногда еще и мелких землевладельцев, систематически или от случая к случаю использовавших наемный труд и имевших приличный годовой доход в 24–27 солидов. Но меньшинство, состоявшее из тех, кто располагал кердосом от девяти до двенадцати солидов, позволяли себе лишь скромный уровень жизни и, по закону, попадали в разряд бедных, поражались в правах, не могли выступать свидетелями и поручителями. Примерно в таком же положении находилась часть наемных рабочих, служащих, поденщиков, главным образом, неквалифицированных, с годичной зарплатой, колебавшейся от трех-четырех до двенадцати солидов.

Таким образом, большинство торгово-ремесленного населения раннесредневековой Византии имело сравнительно невысокий доход, однако он был далек от беспросветной нищеты на грани полуголодного состояния, как представляется некоторым византинистам.

Морские перевозки считались опасными, а вложения в корабли достаточно рискованными, ненадежными. На море происходили военные столкновения с арабами, не стихало пиратство, берега изобиловали людьми, грабившими суда, потерпевшие крушение. В Ромейском царстве долгое время соблюдалось «береговое право», делавшее несчастных корабельщиков и их пассажиров беззащитными. В портах обрезали канаты и воровали якоря.

И все же, несмотря на эти «многоразличные несчастья», о коих сетовал в своих колоритных рассказах Иоанн Мосх, агиограф конца VI — начала VII вв., ромеи предпочитали морской транспорт гораздо более медленным перевозкам по не менее опасным и уж точно более дорогостоящим сухопутным дорогам. Если бы не было морского сообщения, многие области на суше были бы отрезаны друг от друга, и, что более важно, — от сердца государства, столицы. Из столетия в столетие страна выживала именно благодаря морским путям.

Хорошо зная морское дело, ромеи тем не менее, редко пускались на своих судах через открытые моря. Куда больше было развито каботажное плавание вдоль берега, от острова к острову, от порта к порту. Прямые морские маршруты от Крыма к Константинополю, от Александрии к Родосу, от эгейского Лесбоса к Афинам, от Кипра к Криту или от Крита к Сицилии не были нормой, хотя и случались. Наиболее важными морскими путями являлись трассы от Меотиды — Азовского моря к Константинополю вдоль восточно-черноморского побережья; от южно-черноморского Трапезунда к Константинополю через Синоп; от Константинополя к Леванту вдоль западного побережья Малой Азии и через Родос; от Константинополя вдоль фракийского побережья к восточному побережью Греции; от Родоса к южному побережью Крита и Пелопоннесу. Из Александрии путь вел на север, вдоль побережья Палестины, южномалоазийских Киликии и Ликии в Эгейское море и дальше.

В организации византийской торговли в VII–IX вв. произошли существенные изменения. Главное состояло в том, что она перешла в руки менее состоятельных, чем прежде, средних и мелких владельцев, предпринимателей. Одновременно усиливается децентрализация товарообмена. Владелец корабля часто становится и капитаном, и торговцем. Он перевозит грузы и пассажиров, выходит на рыбную ловлю, а подчас даже грешит морским разбоем. К этому времени относится и финансирование торговых поездок в складчину, с получением из прибыли определенной доли. Такие профессиональные сообщества назывались кинонии — «товарищества».

В практику широко входит свод правил — Номос навтикос, дословно с греческого «Морской закон», в основе которого лежали известные со времен поздней античности положения «Закона родосцев», моряков крупного эгейского острова Родос, важнейшего центра морских коммуникаций. Эти предписания были столь ценны и полезны, что в свое время юристы включили их в Дигесты Юстиниана. «Морской закон» расписывал все — фрахтование, то есть найм судна, ответственность судовладельца, состав и обязанности команды, доли ее дохода, правила поведения на борту, аварийные ситуации.