Сергей Сорочан - Ромейское царство

Объяснение случившемуся перевороту надо искать, разумеется, не только в идеологической борьбе, но и в сфере материальных интересов, в сфере политической борьбы за власть, влияние.

Воинственные, на редкость упрямые императоры Исаврийской династии вели очень активную внешнюю политику. Но невозможно воевать, не вступая в контакты с противником. Эти контакты заставили обратить внимание на требования врагов-мусульман в вопросах веры. У арабов было категорически запрещено изображать человеческие фигуры, лики. Лев III знал, что в Халифате действует закон, воспрещающий христианам поклоняться иконам. Недаром василевс, прекрасно знавший арабский язык, получил от современников прозвище «Саракинофрон» — дословно с греч. «сторонник арабов». Кроме того, в Ромейском царстве было много евреев, которых император горячо желал окрестить. Но их непременным условием было удаление икон из церквей. Наконец, против икон ополчились и остатки монофиситов, прочих еретиков и, что особенно важно, часть высшего духовенства, войска и царский двор. Как уже было сказано, особенно много сторонников запрета икон обнаруживалось в Малой Азии, а поддержка со стороны населения именно этого анклава была необыкновенно важна для Империи в период ожесточенной борьбы с мусульманами. Наконец, под предлогом борьбы с иконами императорской власти можно было получить деньги на жизненно необходимые военные кампании против арабов и болгар, обобрав Церковь и особенно — многочисленные монастыри, которые, невзирая на уставные предписания Василия Великого жить в нищете, накопили значительные имущества, богатства. Начиная с VII в. царские и частные дары в них нередко бывали очень ценными. Кроме того, культ чудотворных, нерукотворных икон — ахиропоиетос, чудодейственных мощей, священных реликвий, а также памятных предметов, образков для паломников, благословений — евлогий, которыми вовсю торговало духовенство, тоже приносил немалые доходы. Число монашеских обителей в Империи умножилось до опасной степени. К началу иконоборства едва ли не половина населения истово веровавшей Византии приняла постриг, стало монахами, что, в свою очередь, послужило увеличению земельных угодий и достатка, а, значит, и могущества Церкви. Чрезмерно разраставшееся монашеств, не встречая препятствий, забирало столь нужных солдат у армии.

Дальнейшее усиление Церкви и монашества мыслилось императорской самодержавной власти уже как опасное самому существованию государства. Поэтому именно для поднятия престижа центральной власти и ослабления влияния стремившихся выйти из под государственного контроля церковных и особенно монашеских иерархов была развернута беспримерная по масштабам идеологическая кампания борьбы против почитания икон.

Византийское общество оказалось расколотым на две части. На стороне иконодулов выступили ортодоксальное духовенство, монашество, представители Константинопольской патриархии, а также некоторая часть старой столичной аристократии, особенно из числа знатных женщин, фанатично преданных почитанию икон. На первых порах им удалось привлечь на свою сторону большую часть простого народа, главным образом в европейской части Империи, хотя их хватало и в азиатской. Поэтому говорит о географической поляризации византийского общества едва ли возможно. Но так или иначе северная и центральная Италия во главе с Римским папой, стремившимся принизить авторитет василевса и тем самым добиться большей самостоятельности, решительно высказалась против преследования икон. Под предлогом иконопочитания она отделилась от Византии, хотя и там остались мощные очаги иконоборства, как например, в Неаполе. Кроме того, тысячи отверженных иконопочитателей из числа не желавших смириться перед царской волей находили сочувствие и убежище на Кавказе, областях, близких к Дунаю, на отдаленной Сицилии, крайнем юге Малой Азии, большом эгейском острове Крите и в Греции. Сотни монахов тайно бежали туда, спрятав под своими рясами небольшую толику великолепного собрания древних драгоценных икон и подпавших под осуждение священных реликвий.

Иконокласм же распространялся прежде всего благодаря поддержке Льва III и некоторых сменивших его василевсов. Они опирались на верную им столичную бюрократию, власть заслуженных, провинциальную военную знать, стратиотское войско, солдат, чаще всего выходцев из провинций, основную массу жителей Константинополя, столичную интеллигенцию, часть белого духовенства, недовольного настойчивым стремлением монашества диктовать свои условия. Давно обнаружившееся противостояние армии и столичной аристократии тоже подогревало рознь в вопросах веры. Постепенно и торгово-ремесленные слои византийских городов выразили поддержку императорам — иконоборцам. Главным оплотом последних стали восточные провинции Ромейского царства, большая часть Малой Азии и Армения. Основная масса епископских кафедр занималась иконокластами.

Со временем иконоборская политика стала требовать весомых официальных санкций, которые мог дать только большой церковный Собор. Он был созван Константином V в памятном победоносным походом на болгар 754 г., в загородном царском дворце Иерии на азиатском берегу Босфора, то есть в окрестностях столицы, недалеко от портового городка-переправы Халкидона. Этот Иерийский синод вошел в историю с насмешливым именованием «безголовый», потому что на него не прибыл ни один верховный глава Церкви: Сверхпослушный Константинопольский патриарх Анастасий (730–754 гг.) умер незадолго до начала Собора от воспаления желудка, восточные Патриархи, выступившие в защиту икон, не были по понятным соображениям приглашены, к тому же они находились под властью мусульман, а Папа Стефан (752–757 гг.) искал защиту для себя на Западе, у набиравших силу франков, и не прислал своих легатов. Хотя он и высказался против иконоборского синода, ему, отчаянно теснимому лангобардами, было не до богословских споров. Тем не менее, формально теперь можно было ополчиться против икон во всехристианском масштабе. 338 епископов, принимавших участие в Соборе, длившемся почти пол года (февраль-август), под нажимом убежденного в своей полной правоте василевса единогласно признали иконопочитание языческим идолопоклонством, вызванным кознями диавола, бесов , запретили не только писать иконы, изображавшие Бога, Иисуса Христа, Богоматерь и святых в любом подобии человека, дословно — оскорблять их «…презренным эллинским искусством», но и держать святые иконы в храмах и домах.

Собор в Иерии перевел спор на новый уровень: отныне речь шла не о борьбе с суевериями и идолопоклонством, а об ипостаси — естестве, сущности (природе) Христа и возможности его изображения в связи с этим. Иконоборцы утверждали, что они защищают единственный истинный образ Христа — Евхаристические дары. Отныне официальным оставалось лишь одно поклонение — Святое Причастие, через которое совершалось приобщение к Христу Спасителю. Вместо скончавшегося Анастасия, василевс, ощущавший себя владыкой Церкви, назначил новым Патриархом епископа Константина Силейского (764–766 гг.), причем совершил это исключительно своей властью.