Сергей Сорочан - Ромейское царство

10. В чем Антиохийский патриарх Иоанн видел зло харистикарной системы? Действительно ли в ней крылась угроза для Византии?

Так описал летописец главное направление движения товаров, сложившееся к концу раннего средневековья, — от сурового Северного моря до лазурного Средиземноморья. Богатство Ромейского царства в период его наивысшего расцвета в значительной степени покоилось на торговле и ремесле. Имперские рынки и ярмарки, порой подключенные к тысячекилометровым трансконтинентальным водным и сухопутным торговым путям, притягивали самый разный люд, в том числе и жителей иных земель.

В X–XII вв. Ромейское царство продолжало оставаться самой «городской» страной всего европейского мира. В его пределах насчитывалось свыше 400 городов, в которых проживало около двух миллионов человек (10 % от общего количества жителей Империи).

Правда, население городов, как и прежде, относительно редко превышало две-три тысячи, но имелись и средние, по шесть-десять тысяч человек, такие как Херсон или Сугдея в Крыму, и гораздо более крупные, с десятками тысяч жителей: в Константинополе вновь, как в эпоху Юстиниана Великого, проживало около 500 тысяч, а в Фессалонике, большом балканском портовом, рыночном центре, — примерно 200 тысяч человек. Для сравнения, в самых крупных городах Германии даже в XIV в. население редко превышало 25 тысяч человек.

Провинциальные города Ромейского царства переживали в это время настоящий подъем: увеличивалось производство ремесленных изделий, ширилась торговля между городами и областями Византии, подчас велось широкомасштабное строительство. Росли, перестраивались, обновлялись старые центры, складывались, возникали новые. В них по прежнему действовали городские советы, состоявшие из нескольких представителей правящей верхушки и обязательно епископа или митрополита. Население обращалось к этим должностным лицам для решения своих частных дел, заключения контрактов, оформления торговых операций, семейных браков, помолвок, обручений. Случалось, горожане брали в руки оружие и выходили на городские стены, чтобы помочь гарнизону отбить врагов. Один из свидетелей нападения свирепых норманнов на Фессалонику летом 1185 г. писал, что «…любовь к родине превратила жителей города во львов». В подобных ситуациях каждый горожанин понимал: выбора нет — отбиться или погибнуть.

Между городскими центрами Империи ромеев существовала своеобразная территориальная специализация: из Гардикии (Фессалия) везли плуги и телеги, из Фив, Спарты и Коринфа (Пелопоннес) — ковры, шелковые, крашеные ткани, пергамен, из южномалоазийских городов Киликии — разнообразную одежду, в Фессалонике старались нанять строителей, славившихся своим мастерством.

Десятки ремесленных профессий, как и прежде, оставались востребованы в хозяйственной жизни Византии: катартарии (мастера, очищавшие шелк-сырец), шелкоткачи — сирикарии, красильщики, портные — рапты, плетельщики корзин, дубильщики, кожевники, ременники — лоротомы, сапожники — зангарии, скитотомы, меховщики, скорняки — гунары, медники — халкевсы, кузнецы, ножевщики, ключники, якорники, золотых и серебряных дел мастера, торговцы благовониями, красителями, лекарствами — мирепсы, мыловары — сапонопраты, свечники — кируларии, оружейники, столяры, гончары, стеклоделы, лепщики по гипсу, строители — икодомы, мастера по мрамору, камнерезы и пр. Все их обязанности были точно определены, а число специализаций переваливало за сотню.

На крупные и малые ярмарки, которые устраивались в городах, больших селениях, у стен известных, значительных монастырей, съезжались торговцы не только из дальних провинций, но из отдаленных заморских стран. Здесь можно было встретить арабского купца в черном плаще и сандалиях кирпичного цвета, торговавшего шелковыми тканями, благовониями и специями; сумрачного чернявого болгарина, пытавшегося сбыть шкуры, лен и мед; бойкого, говорливого венецианца, предлагавшего покупателям рабов и всевозможные изделия из металла и стекла. Обычно такие торги, или как их метко величали византийцы, панигиры — «игрища», приурочивались к дню святого — покровителя данного города (своеобразные дни города) или религиозным праздникам. Скажем, в малоазийском Эфесе ярмарка издавна проходила 27 декабря (день празднования Св. Иоанна Богослова, который, по преданию, умер в этом городе). В Фессалонике (Македония) торги начинались 20 октября (день широкопочитаемого Св. мученика Димитрия-воина) и длились шесть дней, во фракийском Адрианополе — 15 августа (день Успения Богородицы) и т. д. В каждом месте был свой ориентир, а иногда несколько.

Одной из самых известных ярмарок X–XII вв. в Европе стала фессалоникская. Фессалоника оставалась в это время вторым по величине и значимости городом Ромейского царства, перворазрядным торговым центром, крупнейшим портом Средиземноморского бассейна. Она переживала апогей своего процветания, основывая богатство в основном на экспорте как своих, так и импортируемых из Константинополя товаров и собирая астрономические суммы налогов с эргастириев, рынков и импорта. По словам очевидца, автора сочинения «Тимарион», сюда на торги стекались купцы со всех концов Средиземноморья, самых разных рас и этносов.

Во время огромной ярмарки, размещавшейся за западной оборонительной стеной города, два правильных, длинных ряда временных палаток и ларей тянулись на обширной территории, оставляя широкий проход для толп покупателей. Боковые улицы из таких же палаток и ларей делали панигир похожим сверху на туловище гигантской сороконожки. Многоголосый шум наполнял окрестности: отовсюду доносились громкие выкрики бойких купцов, на все лады расхваливавших свой товар; слышался скрип телег, ржание лошадей, мычание быков, блеяние овец…

Византийские купцы поддерживали торговые связи со странами Восточного Средиземноморья, бассейна Черного моря, Передней и Средней Азии. Первосортный, «многоценный» пурпур, в особенно больших количествах добывавшийся на эгейском острове Кеос, а также поступавший из сирийского города Тира, стремились приобрести не только афиняне и константинопольцы, но и арабы, и венецианцы. В Коринф, Спарту, Фивы, важные центры ткачества, съезжались купцы со всех концов Империи и с Аппениского полуострова, чтобы закупить шелковые ткани. Их отмеряли на вес, взвешивая на больших неравноплечных весах — кампанах , к которым иногда привешивали фигурные бронзовые гири в виде женской головы, бюста Афродиты или сидящего на троне императора. В ромейские цветные шелка и шитые золотными нитями ткани одевались епископы и аббаты, князья и государи всей Европы. Они шли на украшения дворцов вельмож и церквей, как и византийские сосуды, иконы и иная утварь, которая использовалась при богослужении.