Сергей Сорочан - Ромейское царство

Особо следует подчеркнуть, что Русь приняла христианство от самой глубокой и сложной культуры и цивилизации, которая тогда была в мире. Нужно было в короткий срок освоить огромный пласт невероятно сложных интеллектуальных текстов, образов, новую систему понятий. Правда, с Византией пришли на Русь не светская культура, а святоотеческая, назидательная, дидактическая литература, масса апокрифов, греческая художественная литература, которую, в отличие от ромеев, стали воспринимать тоже как преимущественно священную. Вообще, наиболее сильное влияние Ромейского царства русы испытали именно в представлении о священном. Даже само общение с письменным текстом стало восприниматься как священное. В искусстве колоссальное влияние приобрела византийская иконопись. Из летописей известно о константинопольских художниках, которые учили первое поколение мастеров-русов, среди них — Алипия Печерского. Все это не могло не сказаться на всем последующем развитии культуры Руси. Ничего подобного на классическом европейском латинском Западе не было и не происходило. Там был путь постепенного просвещения варварских народов. А ситуация с Русью с этой точки зрения выглядит уникально, поскольку в результате принятия христианства Русь перескочила на несколько уровней культурного развития.

1. Какой торговый путь связывал Ромейское царство и Русь? Почему он получил такое название?

2. Как вы думаете, почему купцы с Руси, торговавшие в Византии, охотно принимали христианство?

3. Есть ли закономерность между морскими нападениями росов на Византию и заключаемыми мирными торговыми договорами? В чем она выражается?

4. Произведите подсчет участвовавших в морских экспедициях росов, если одно судно было способно вместить 20–40 человек.

5. Какие начальные этапы проникновения христианства на Русь можно выделить в течение IX–X вв.?

6. При каких обстоятельствах произошло Крещение князя Владимира? Почему его нельзя считать делом случая?

7. Чем для Ромейского царства был ценен крымский Херсон?

8. Попытайтесь выстроить связную цепочку из дат, сопряженных с событиями 976–990 гг. Какие этапы можно при этом выделить?

9. Чем можно объяснить почти полное молчание византийских источников о Крещении Руси в конце X в.?

10. В чем видится своеобразие культурного влияния Византии на Русь после ее Крещения? Подумайте, кто больше выиграл от принятия христианства Русью — сама Русь или Ромейское царство?

Из стихов Иоанна Геометра , ромейского поэта второй половины X в.

Увы, меч разделяет единую некогда семью, отец порывается убить своих сыновей, и сын обагряет десницу отчей кровью, горе нам, горе, брат поднимает секиру против груди брата […]. А ты, город василевсов, Византион, скажи, до чего ты дошел — город счастья в прошлом, город несчастья в настоящем?! Не дрожишь ли ты ежедневно? Не рушатся ли твои стены? Ведь дети твои, выраставшие в твоих объятиях, одни стали добычей меча в битвах, другие покинули свои жилища и принуждены весь свой век жить, затаив дыхание, на пустынных островах, в ущельях и среди скал […]. Затмилось солнце, поник блеск месяца […].

[…] Вижу обезумевшую толпу сынов Амалика [166] Амалик — один из библейских старейшин Идумейских (Бытие, XXXVI. 12–16). Считался родоначальником Амаликитян — могущественного библейского народа, занимавшего страну между Палестиной и Египтом и сражавшихся с царями Израиля. Для ромеев «сыны Амалика» это арабы, по преданию которых Амалик был сыном Хама и внуком библейского Ноя. , останавливающих безвременно путников, вырывающих у голодного последний кусок хлеба и все имущество, слышу стоны и плачь мужей, жен и детей, простирающих к небу свои руки.

[…] Вижу дело, достойное воздыханий и плача, — нивы, треснувшие до глубин, зияющие от засухи, поникли колосья, поблекшие и увядшие, точно мертвые. А пахари склонились в трудах над землей и говорят: «Умерла надежда, напрасен наш труд, все гибнет, все горит… Кто уплатит лежащие на нас тягости долгов? Кто накормит наших жен и детей? Кто внесет подати и прочие повинности в казну кесареву? Нет, никто! Так чего же ты ждешь, земля, возьми уж лучше вместе с пустым колосом и нас — мы не можем далее терпеть голод, мы готовы, лучше уж скорее конец…»

Из «Жития Георгия Амастридского» Игнатия Диакона (770/780 — после 845 гг.).

Было нашествие варваров, росов — народа, как все знают, в высшей степени дикого и грубого, не носящего в себе никаких следов человеколюбия. Зверские нравами, бесчеловечные делами, обнаруживая свою кровожадность уже одним своим видом, ни в чем другом, что свойственно людям, не находя такого удовольствия как в смертоубийстве, они — этот губительный и на деле и по имени народ, — начав разорение от Пропонтиды [167] Мраморного моря. и посетив прочее побережье, достигнул наконец и до отечества святого [168] Епископа Георгия, то есть Амастриды. , посекая нещадно всякий пол и всякий возраст, не жалея старцев, не оставляя без внимания младенцев, но противу всех одинакового вооружая смертоубийственную руку и спеша везде пронести гибель, сколько на это у них было силы. Храмы ниспровергаются, святыни оскверняются: на месте их [нечестивые] алтари, беззаконные возлияния и жертвы […].

Варвар, пораженный этим [169] Чудесными знамениями у гробницы Св. Георгия Амастирдского. , обещал все сделать как можно скорее. Дав вольность и свободу христианам, он поручил им и ходатайство перед Богом и перед святым. И вот устраивается щедрое возжжение светильников, и всенощное стояние, и песнопение; варвары освобождаются от божественного гнева, устраивается некоторое примирение и сделка их с христианами, и они уже более не оскорбляли святыни, не попирали божественных жертвенников, уже не отнимали нечестивыми руками божественных сокровищ, уже не оскверняли храмы кровью. Один гроб был достаточно силен для того, чтобы обличить безумие варваров, прекратить смертоубийство, остановить зверство, привести [людей], более свирепых, чем волки, к кротости овец и заставить тех, которые поклонялись рощам и лугам, уважать Божественные храмы. Видишь ли силу гроба, поборовшего силу целого народа?

Продолжатель Феофана (около 950 г.) о нападении росов на Константинополь 18 июня 860 г. и их последующем обращении.

Потом набег росов (это скифское племя, необузданное и жестокое), которые опустошили ромейские земли, сам Понт Евксинский предали огню и оцепили город (Михаил в то время воевал с исмаилитами). Впрочем, насытившись гневом божиим, они вернулись домой — правивший тогда Церковью [Патриарх] Фотий молил Бога об этом, — а вскоре прибыло от них посольство в царственный город, прося приобщить их Божьему Крещению. Что и произошло.