Сергей Сорочан - Ромейское царство

Время неумолимо шло, ситуация в Константинополе становилась безысходной и продолжала накаляться с каждым днем. Слепой, с расшатанной психикой, безвольный Исаак II не интересовался реальными делами, проводя все время с астрологами, морочившими ему голову, а его трусливый, лживый сын вертелся, юлил перед латинами, пьянствовал с ними, заискивал, пресмыкался и теперь как мог ловчил и тянул время. Разгневанный дож Венеции Энрико Дандоло, ведущий организатор захвата города, по словам Робера де Клари, заявил несостоятельному банкроту, что крестоносцы, однажды вытащив его из грязи, теперь вновь могут столкнуть в грязь. Не только историк, но и современник сложившейся уникальной ситуации, Никита Хониат, метко определил это призрачное царствование как «акробатическое».

В конце январе 1204 г., возмущенные предательским поведением двух «ангелов зла», горожане, простонародье вместе с взбунтовавшейся варяжской гвардией, пелекифорами -секироносцами из числа наемников-чужеземцев, свергли их, а знать, боясь введения в Константинополь крестоносцев, выдвинула новым василевсом способного к решительным действиям протовестиария Алексея IV Ангела, 60-летнего Алексея Дуку, имевшего прозвище Мурзуфл, что означало «насупленный»: его густые, кустистые брови сходились на переносице, придавая ему вечно хмурый вид. Убежденный противник латинов, он должен был отбросить их за море. «Бровастый» был известен как человек скрытный, хитрый, жесткий и вместе с тем крепкий военачальник. Незадолго перед тем Ангелы выпустили его из многолетнего заключения и он даже успел закрутить роман с дочкой Алексея III, похотливой Евдокией, в прошлом женой сербского короля.

Теперь, презрев клятвы присяги, Алексей V Мурзуфл добился истребления своих царственных соперников: младший был предательски умерщвлен в тюрьме — удавлен тетивой от лука, а старший, совершеннейшая развалина, умер, видимо, сам, хотя не исключено, что и ему помогли отправится на тот свет. Тогда же в темницу вместе с женой был брошен выдвинутый простонародьем еще один кандидат на престол — молодой воин Николай Каннавос, человек добродушный, благонамеренный и не лишенный военных дарований, самовольно, без участия Патриарха коронованный горожанами в храме Св. Софии. Как знать, как стали развиваться события, если бы Каннавос основал новую династию? Во всяком случае, «бровастый» узурпатор повел себя круто, самонадеянно, отказался что-либо платить или хотя бы поставлять крестоносцам, в ультимативной форме потребовал от них в недельный срок покинуть пределы Ромейского царства и предпринял энергичные меры по защите столицы и подготовке к войне, что поставило под угрозу позорного срыва все крестоносное предприятие.

Однако Мурзуфл мог положиться в этой ситуации только на мощь оборонительных стен и силы наемников. По его царскому приказу начали вестись работы по восстановлению и надстройке, хотя бы бревнами, особенно с моря, обветшавших, разрушенных участков укреплений Константинополя. Единственной реальной силе — иностранным наемникам, варягам, из которых состоял почти весь гарнизон, были обещаны скорая плата и самое щедрое вознаграждение. Из горожан попытались набрать новое ополчение, а сам храбрый василевс, чтобы вдохновить подданных, с мечом и булавой лично отражал нападения неприятелей или совершал неожиданные бравые наскоки на отдельных крестоносцев, когда они разрозненно бродили в поисках продовольствия. Но для того, чтобы вооружить и накормить ополченцев, нужны были деньги, а пожертвования поступали крайне вяло. Да и сами простые константинопольцы, хотя их число в разы превосходило все войско крестоносцев, отнюдь не рвались в бой и были плохо, а точнее, никак не организованы и не мотивированы. Равнодушие и жадность взяли верх над рассудком. Правда, из обложенных экстраординарными тяжелыми взысканиями высоких сановников и правительственных чиновников времен правления Ангелов и даже собственных родичей «Насупленный» выбил все, что мог, но прочие богатые ромеи надеялись на стены столицы, которые испокон веков никому не удавалось преодолеть штурмом. Между тем бездействовавшие недовольные наемники, секироносцы-пелекифоры теперь начали бунтовать, справедливо требуя обещанную плату и угрожая покинуть город.

А в это время оголодавшие, уже при Ангелах лишившиеся поставок продовольствия крестоносцы, видя позорное крушение задуманного, стали готовиться к взятию Константинополя, чтобы восстановить справедливость «по своему усмотрению». Ими двигала месть за враждебное к себе отношение и за смерть царевича Алексея, которого они обещали даже в случае провала их плана привезти обратно к Римскому папе и влиятельному родственнику, Филиппу Швабскому. Ненавистный город был обложен с суши и с моря.

Чтобы оправдать себя, западные рыцари манипулировали высшими соображениями — отсутствием у ромеев верности своему законному царю, их несогласием с католической верой. Церковники твердили воинам, что эти мнимые христиане еще хуже неверных. Ведь даже в изображениях книжных миниатюр вполне сознательно насаждались образы распутных и вероломных греков. К примеру, можно обнаружить множество иллюстраций убийств, иногда даже вымышленных, греками своих правителей. Тем самым подспудно внушалась мысль о незаконности власти грешных ромеев и создавался их «черный портрет». Теперь латины явно стремились воспользоваться представившимся поводом — возней всех этих слабых Алексеев вокруг константинопольского престола и двойственной позицией тогдашней главной политико-идеологической «инстанции» — папства. Прикрываясь формально соображениями восстановления справедливости, возвращения на трон «законного» императора, на деле они преследовали весьма корыстные цели, которые очевидец событий Никита Хониат справедливо оценил как «пиратские».

Это особенно отчетливо видно из того, что уже в марте 1204 г. вожди Четвертого Крестового похода вместе с их перевозчиками-венецианцами, с которыми они все еще не расплатились за дорогостоящую перевозку крестоносцев, скрупулезно разработали детальный план завоевания и раздела Византии — Partitio Terrarum Imperii Romanie. Они заявили, что ромеи вероломны, а их василевсы страшно увечат и убивают друг друга и поэтому утратили «…божественное право владеть Христианской Империей». После захвата Константинополя предполагалось создать совет из шести французов и шести венецианцев, который изберет императором самого достойного и который будет управлять страной «…во славу Бога и Святой Римской Церкви и Империи». О ромеях и их проблемах речь не шла. Новому императору должна принадлежать четвертая часть захваченной территории, остальные три четверти достанутся венецианцам и рыцарям. Латинским Патриархом, который наконец положит конец церковному расколу, станет представитель той стороны, из которой не будет избран император. Ему же достанутся все церковные богатства и знаменитая, блистательная Св. София. Три восьмые части Константинополя с двумя дворцами перейдут в собственность нового монарха, а пять восьмых — венецианцам. Все сеньоры, рыцари, получившие ромейские земли, принесут присягу на верность латинскому императору. Таким образом, над всеми призрачными, оправдательными соображениями изначально явно превалировал мотив дележа награбленной добычи (в виде имущества, привилегий, владений) и управления захваченным при совершенном игнорировании проблем местного населения завоеванной страны.