Сергей Сорочан - Ромейское царство

9. Что осуждал Папа Иннокентий III в письме к первому латинскому императору Константинополя?

10. В чем рассказ Никиты Хониата расходиться с рассказом Жоффруа де Виллардуэна о дележе константинопольской добычи?

11. Высчитайте на основании приведенных данных письменных источников, сколько добычи в среднем пришлось на каждого участника Четвертого Крестового похода.

1204 г. стал роковым для государства ромеев. Под ударами мечей «воинства Христова», рыцарей Четвертого Крестового похода, презиравших «греков» и «прикрывших алчность крестом», пал богатейший город, которому завидовал весь мир, — пал гордый и величественный, священный Константинополь, а вместе с ним был разрушен вынашиваемый столетиями романтичный миф о непобедимости вечной Богоспасаемой Империи. Ее крушение было вызвано политической слабостью, а с другой стороны — огромным богатством, неотразимо притягивавшем чужеземных грабителей.

За разделом награбленной добычи последовал раздел Империи. После падения столицы Ромейское царство, потеряв свой мистический престиж, навсегда исчезло как государство мирового масштаба, а на некоторое время — и как страна. На ее территории образовалась Латинская империя, которую основали крестоносцы-латины, а также три крупных самостоятельных греческих государства и множество мелких, подчас эфемерных полузависимых феодальных владений. Из них наиболее жизнеспособной, успешной окажется Никейская империя в Малой Азии (Карта 6).

В 1261 г. никейский император Михаил Палеолог сумеет вернуть Константинополь. После латинского владычества Ромейское царство вновь восстанет, но уже в другом качестве, утратив значительную часть своих владений, став региональной греческой страной и на деле представляя собой тень некогда могущественной мировой державы. Лишь крылья былой славы еще будут шелестеть над ней…

После разгрома Константинополя западными войсками единое еще несколько лет назад ромейское государство превратилось в «лоскутное одеяло» — ряд самостоятельных владений из государств-преемников Византии. По образному выражению историка Никифора Григоры (ок. 1293–1361 гг.), «держава ромеев, подобно грузовому судну, гонимому злыми ветрами и волнами, распалась на множество частей, и каждый, разделив ее как кому досталось, унаследовал свою часть».

Прежде всего плодами наступившей анархии воспользовались враги ромеев. Крестоносцы образовали на ромейской территории Латинскую империю с центром в Константинополе, независимое Фессалоникское королевство, по сути дела, город-государство в Македонии, Афино-Фиванское герцогство в Греции и Ахейское княжество в провинции Морея на полуострове Пелопоннес. Венеция заняла важнейшие, наиболее выгодные для торговли гавани и острова, где стала активно возводить свои крепости и укрепления, организовывать городские общины-коммуны.

В целом, латины создали на византийских оккупированных землях автономные колонии с феодальной системой хозяйствования. Но им не удалось сломить ромеев и захватить все их земли. Византийцы, особенно те из них, которые были близки к императорской крови, тоже попытались создать независимые княжества, среди которых в скором времени выделились три региональные греческие державы: Никейская империя в северо-западной части Малой Азии, царство Эпир на Балканах и Трапезундская империя на юго-восточном побережье Черного моря. Именно их действия определяли дальнейшие события в византийских землях. Будто очнувшись от тяжелого сна, ромеи наконец вспомнили о своем попранном достоинстве и организовали всенародное сопротивление. Роль лидера при этом заняла Никея. Все более популярными среди греков становились безжалостные милитаристские и протонационалистические идеи. Чужая земля отторгала захватчиков. Несмотря на неблагоприятные политические события, в некоторых регионах, оставшихся в руках византийцев, наблюдалось развитие, процветание, росло число сел, распахивались новые земли. Политический крах прежнего византийского государства не означал автоматического ухудшения благосостояния всех византийцев. Ромеев увлекла идея экспансии, которой они будут оставаться верны вплоть до начала XIV в.

Крестоносцы, забывшие свои набожные замыслы, на руинах Византии воздвигли по западному образцу свою державу, которую они сами по укоренившейся традиции называли Романией, а историки именуют Латинской империей.

На престол вновь образовавшегося государства феодального типа вожди латинов в мае 1204 г. избрали молодого, набожного и сговорчивого, а потому удобного для них графа Эно и Фландрии, Балдуина I, который стал первым императором латинской Константинопольской империи — Латинской Романии. Он, как и договаривались крестоносцы, получил четверть всей территории былого Ромейского царства включая большую часть Константинополя, а из прочих трех четвертей половина отходила главным победителям — венецианцам, получившим наибольшие выгоды, другая же половина распределялась между западными рыцарями в качестве императорского лена.

Рыцарь Балдуин I считал себя преемником Юстиниана I и Комнинов. По их примеру он носил пурпурные сапожки и плащ, расшитый царскими орлами. Даже свои грамоты новый властелин подписывал красными чернилами и скреплял указы печатью, где на одной стороне было начертано по-гречески: «Балдуин, деспот», а с другой — по-латыни: «Балдуин, христианнейший император милостью Божьей, правитель римский, вечный август». Такие изображения и подписи должны были показать всем претендентам на византийское наследие, что именно латинский император является единственным законным наследником предшествующих василевсов ромеев.

Своим приближенным Балдуин I жаловал византийские титулы. Виднейший крестоносец — Конон Бетюнский стал протовестиарием, а смелый, хотя и почти слепой, дож Венеции, дьявольски хитрый 97-летний Энрико Дандоло (1108–1205 гг.), один из самых главных, предприимчивых организаторов захвата Константинополя, получил титул деспота. Если верить рассказу новгородца, написавшего в начале XIII в. «Повесть о взятии Царьграда крестоносцами», в 1171 г. его, посла Венеции, по приказу василевс Мануила Комнина, приказавшего арестовать венецианцев и конфисковать их товары, подвергли изощренному ослеплению стеклом (по другой легенде, это было вогнутое зеркало, фокусировавшее солнечные лучи), так что глаза у него остались, но он не мог ничего разглядеть на расстоянии вытянутой руки. По словам Никиты Хониата, этот «…муж, лишенный зрения и дряхлый годами, но самый большой ненавистник и завистник ромеев, называвший себя умнейшим из умных, не хотел умирать раньше, чем отомстит ромеям за обиды» В его лице византийцы нашли себе самого непримиримого и самого жадного врага, который сумел за их счет добиться особенно значительных выгод для Республики Св. Марка.