Сергей Сорочан - Ромейское царство

На территории западных греческих государств находились крупные города — Фессалоника, Арта, Диррахий, Охрид, Навпакт, Ларисса. Но правители не защищали отечественную торговлю: купцы с Адриатики, из Венеции и Дубровника пользовались здесь большими привилегиями.

Третьим обособленным греческим центром стала Трапезундская империя. Она охватывала узкую прибрежную полосу части южного побережья Черного моря, территорию бывшей фемы Халдии и тянулась с востока на запад вплоть до значительного порта Синопа, находившегося сначала у Никейского государя, а затем, как мы уже знаем, недальновидно отданного сельчукам. Греки в этих землях не составляли большинства. В сельских и горных областях в основном жили кавказцы — лазы, а также армяне и тюрки. Соответственно двойственной по составу (местной и пришлой, греческой) была здесь знать, которая формировалась из старых землевладельческих родовых фамилий и новых родов, выходцев из крестьян, умноживших свои владения путем скупки у родственников и соседей земельных участков. К тому же с Халдией можно было связаться только через море: со стороны суши ее отгораживал от Малой Азии высокий, труднопроходимый Понтийский горный хребет.

В апреле 1204 г., причем еще до окончательного захвата Константинополя крестоносцами, знаменитая великая царица Грузии Тамар (1184–1213 гг.) захватила Халдию и посадила на престол воспитываемых ею при грузинском дворе родственников, Алексея и Давида Комнинов. Они были внуками печальнопамятного василевса Андроника I Комнина, чей сын Мануил — отец братьев — женился на грузинской княжне. Алексей (1204–1222 гг.) утвердился в Трапезунде и был провозглашен императором, а храбрый и любящий войну полководец Давид занял прибрежные районы Пафлагонии с портовыми городами — Синопом, Амастридой (Амастрой) и Ираклией Понтийской. Разница направленности деятельности братьев не помешала им принять единое имя Великие Комнины, подчеркнув тем самым легитимность своих прав на трон.

Ядром империи стал Трапезунд — крупный торговый, ярмарочный и ремесленный центр. Здесь ярким образцом имперских амбиций Великих Комнинов стал построенный в середине XIII в. и производивший сильное впечатление храм Св. Софии, который на символическом уровне превращал Трапезунд в новый Константинополь, которым, впрочем, он так и не стал.

От Ромейского царства Великие Комнины также унаследовали ее северные заморские земли: кастрон Херсон с прилегающими областями- климата и Готию на территории юго-западного Крыма. Ежегодно собираемые с них налоги, едва ли большие, на кораблях доставляли в Трапезунд, причем случалось, что их перехватывали сельчукские правители — раисы, нагло грабившие суда в портах и нападавшие на никейские города.

Поначалу Трапезундское царство стало играть заметную роль в Малой Азии, даже начало с агрессивного нападения на Пафлагонию в 1205 г., попыталась продвинуться дальше по побережью на запад, но это оказалось ему не по силам. Здесь вызрел своеобразный государственный переворот, который привел воинственного Давида в Ватопедский монастырь, а Алексей I потерял поддержку пафлагонцев, попал в плен к сельчукам и стал вассалом Иконийского султана. В ходе ряда конфликтов с Никейским царством Великокомнины утратили все свои земли к западу от реки Галис, включая важные Ираклию Понтийскую и тароватую Амастру.

Вскоре под ударами сельчуков и из-за внутренних смут Трапезундская империя превратилась в небольшое, плохо спаянное, раздираемое кровавыми внутридинастическими распрями, феодальной анархией, народными бунтами, слабое, окраинное, удаленное государство, которое потеряло всякое влияние на развитие событий в Византии. Населением ее провинций овладели настроения упадничества, представления о непостоянстве земного бытия и тщетности накопления богатств. Затем она попала в вассальную зависимость от набиравших силу монголов, разгромивших Сельчукский султанат, вторгшихся в Европу и в итоге, хоть и ненадолго, создавших огромную, по тем временам очень неплохо устроенную империю, протянувшуюся от Тихого океана до Атлантики. На пике могущества, в 1300 г. эта держава имела площадь в 24 миллиона квадратных километров, в ней жило около 110 миллионов человек, четверть всех обитателей Земли, в орбиту которых попал теперь и Трапезунд. Глубокий кризис середины XIV столетия привел к перестройке как институтов власти и собственности, так и внешнеэкономических связей Трапезундской империи. Ее судьба оказалась навсегда оторванной от судеб остальных областей Ромейского царства, с которыми она так никогда и не воссоединилась, да и не стремилась воссоединиться.

1. Как вы думаете, справедливо ли латинские императоры считали себя наследниками византийских василевсов? Сравните положение ромейского василевса и императора Романии.

2. Как крестоносцы относились к покоренному населению? Лучше ли жилось крестьянам в странах западной Европы?

3. Почему для Римских пап так было важно сохранять Латинскую империю?

4. Как вы полагаете, отчего Латинская империя была обречена на скорую гибель?

5. На какие силы опирался Феодор I Ласкарис в своей политике?

6. Как и почему изменилась система управления государством при Никейских императорах?

7. Каким образом Никейское царство в короткий срок превратилось в могущественное государство?

8. Какую роль в истории Никейской империи сыграли монголы и чем отличалась их роль в истории Трапезундской империи?

9. Найдите отличия в политике Иоанна Дуки Ватаца и его предшественника.

10. Как рассматривали сами греки Никейское царство? Почему?

11. В чем заключались главные особенности политического устройства Эпирского царства? Почему оно не могло составить серьезную конкуренцию Никейской империи?

12. Как сложилась судьба Трапезундского царства и почему оно так упорно цеплялось за независимость?

13. Подумайте, чем можно объяснить наличие зависимости заморских крымских владений от Трапезунда, а не от Никеи?

14. Что можно отнести к числу благоприятных изменений в греческих государствах XIII в.?

Никита Хониат (ок. 1155–1217 гг.) в «Ромейской истории» о положении византийских земель в период латинского владычества.

Города, до того большие и известные, многолюдные, — небольшие города, но достойные внимания, плодородные поля и пастбища, прекрасно цветущие сады, изобилующие вечнотекущими ручьями, высокие дома и со всех сторон видные жилища, построенные с большим искусством и разукрашенные пестрыми красками, разнообразные прелести бань, плодоносные деревья в садах, нивы с созревающими хлебами и многое другое, производимое временем, что украшает нашу жизнь и делает землю приятной, богатой дарами (природы) и многожеланной, — все это мы видим пустынным, безлюдным, населенным одними ехиднами и дикими зверями. Кто-нибудь, увидев все это, ударяя себя в грудь, проливая слезы и посыпая главу пеплом, сказал бы, что наступила всеобщая гибель или какой-то новый порядок в природе, по которому Бог приказывает произрастать садам, растениям и сеять семена как и прежде, если даже нет человека, который может им пользоваться. Откуда у меня хватает языка для достаточного и усердного перечисления всех этих бедствий или силы голоса, чтобы рассказать их находящимся далеко? О, какой я несчастный писатель, какие бедствия я должен сохранять для памяти, какие несчастья свои и своих единоплеменников я должен передавать! Кто может перенести все это, видя, что враги захватили такие трофеи? В прежние времена победители в сражениях, движимые человеколюбивым чувством, не считали, что ненависть должна сохраняться вечно, и потому устраивали трофеи из дерева и камней […]. Теперь же варвары, которым, по воле Бога, мы преданы на истязание, оставляют напоказ разрушенные города и другие показатели своих побед […]. Пришедшие с Запада дошли до великой тирании, так что какое бедствие прошло мимо нас? Мы терпим грабежи денег […], высылки, убийства и тысячи других бедствий.