Сергей Сорочан - Ромейское царство

В конечном счете Юстиниану удалось создать авторитарную державу, опиравшуюся на духовенство и на большой, централизованный аппарат управленцев. На это же были направлены все многогранные, хотя и непоследовательные реформы — аграрная, административная, церковная, военная, монетная и другие, увеличен и осложнен придворный этикет, предприняты шаги по наведению порядка и искоренению злоупотреблений в провинциальном управлении, начата борьба с вымогательствами в области взимания все более растущих денежных налогов, созданы экономические условия для увеличения товарооборота и оживления производства, введены ограничения права крупных земельных собственников и, напротив, предоставлены податные льготы для разраставшегося мелкого землевладения. Император, воспользовавшись муниципальной реформой, постепенно прибрал к рукам важнейшие фонды городов Империи, фактически ставшие отныне частью государственного имущества, несмотря на то, что к распоряжению ими еще допускались «первенствующие» граждане каждого города и местный епископ. Он предложил в своих конституциях программу искоренения продажности должностных лиц и, в частности, запретил давать узаконенные прежде взятки — суффрагии при назначении на любые должности. Теперь за это полагалось платить в димосион — государственную казну твердые таксы — синифии . Формально выражая неодобрение чрезвычайному обременению населения, Юстиниана постоянно снабжал провинциальную администрацию предписаниями с требованиями выполнять сбор налогов сполна, а в отдельные годы даже собирать налогов выше нормы, мотивируя это борьбой с недоимками. Все это, безусловно, добавляло средств в императорскую казну, но мало способствовало снижению социального напряжения, особенно сильного поначалу.

Успехи, которых достиг Юстиниан I за время своего почти сорокалетнего единоличного правления, можно во многом объяснить тем, что императору удалось найти энергичных и талантливых помощников. Это были люди мощного типа с ярко выраженной индивидуальностью, обладатели высокого ума. Сам будучи выскочкой из простонародья, Юстиниан требовал от исполнителей своих планов выдающихся качеств, а не знатных имен, и весьма прохладно относился к кичливым, высокомерным аристократам, которые постоянно боролись за власть с императором.

Во главе финансового ведомства он поставил поднятого из рядов мелкого чиновничества эпарха [24] Иначе, на римский лад, эта должность называлась префект претория. (управляющего императорским двором, по сути дела, премьер-министра) Иоана Каппадокийца . Родом из Каппадокии, это был необразованный, лишенный всякого обаяния человек и вместе с тем умелый, крайне изобретательный, более того, неразборчивый в выборе средств по части выбивания денег из подданных, стремлении экономить на ком угодно и в то же время достаточно неподкупный и честный по отношению к собранному государственному достоянию. Именно Иоанн Каппадокийский долгое время нес на своих плечах основную тяжесть административного управления государством, проводил необходимые, часто полезные, хотя и болезненные реформы, перекрывал лазейки в налоговой системе, целеустремленно, решительно боролся с коррупцией. Не мудрено, что именно он стал объектом всеобщей ненависти со стороны как бедных, так и особенно богатых. Этому способствовали и его нездоровые личные качества. По словам современника, писателя Иоанна Лида , не было «ни одной жены, девы или юноши, совершенно огражденных от поругания их чести» со стороны этого большого любителя секса. Судьбе будет угодно, чтобы сей распутный, грубый, задиристый мужлан-дебошир непомерной толщины и аппетита, погрязший в роскоши и удовольствиях, умер монахом в монастыре после того как попал в опалу за свой несдержанный язык и опасные высказывания, сплетни и «фейки» в адрес супруги Юстиниана, Феодоры, которая, сама будучи выскочкой, люто его ненавидела.

Квестором (высшим юристом) был еще один выдвиженец Юстиниана, тихий, спокойный, исполнительный трудяга Трибониан — энциклопедический знаток римского права, обладавший глубокими юридическими познаниями, соединенными с практическим опытом и величайшей старательностью. Не считая склонности к язычеству, которым тогда грешили многие интеллектуалы, его портила лишь привычка за взятки продавать правосудие и подгонять законы под нужное решение.

В окружении Юстиниана I мы встретим не только одаренных администраторов, но и талантливых полководцев, которые вели победоносные войны. Германец по происхождению, начисто лишенный аристократических манер, неприхотливый в условиях военной жизни, высокий, статный, белокурый красавец, храбрец и силач, Велисарий достиг чина военного магистра Востока. Великий строитель армии, неистощимый на выдумки, военные хитрости и неожиданные тактические маневры, он неоднократно одерживал блестящие, эпохальные победы над персами и в течение долгого ряда лет возглавлял наиболее сложные и ответственные экспедиции ромейской армии, душил мятежи, отбивал орды зверствовавших диких гуннов, грабителей — булгар и славян от столицы.

Не очень опытным, но дальновидным военачальником и еще более талантливым организатором, тактиком и искушенным дипломатом с большими связями при дворе показал себя старый евнух-постельничий, кувикуларий и одновременно почетный «меченосец»-спафарий, богобоязненный армянин Нарсес . Он отличался здравым смыслом и трезвостью суждений, обладал сильным характером, проницательным, острым умом, умел заставлять людей слаженно работать вместе и, как и остальные верные, надежные соратники, самозабвенно охранял императора, претворял в жизнь его инициативы по восстановлению былых границ Римской империи.

Гением самых величественных строительных замыслов императора, воплощенных на выделенные им огромные деньги, стал архитектор и инженер, знаток секретов оптики Анфимий из Тралл , происходивший из очень одаренной семьи — его братья были не менее блистательными и оригинальными интеллектуалами, чем он сам. С именем Анфимия связан великий этап византийской архитектуры, определивший неповторимый облик византийской цивилизации.

Но, безусловно, самого близкого и преданного советника Юстиниан I получил в лице августы Феодоры, которую официально звал не только «наивысокочтимейшей богоданной супругой», но и более интимно — своим «самым нежным очарованием».

Еще при жизни этой замечательной женщины ее необычайная судьба так поражала современников, что константинопольские горожане для объяснения головокружительной карьеры Феодоры выдумывали самые невероятные истории, собранные и пересказанные Прокопием Кесарийским в его злобном памфлете «Тайная история». Если доверять этому небольшому шедевру едкой злости, сделанному в жанре псогоса— хулы, будущая императрица была всего лишь средней из трех дочерей бедного человека с соответствующим именем Акакий — «Прах», который служил смотрителем зверей и дрессировщиком медведей при цирке константинопольского Ипподрома. Он умер, оставив семью в бедственном положении, когда Феодора была еще маленькой девочкой. Мать сошлась с другим мужчиной, который стал преемником покойного по должности и вместе с доставшимися ему животными принял заботу и о семье «Праха». Видимо, забота была столь мизерной, а нищета и тяготы столь велики, что мать стала понуждать дочерей зарабатывать всеми возможными способами, вплоть до проституции. Они начали посещать светские собрания, где «познакомились с грязными прикосновениями и нескромными разговорами». Как можно понять легковерного Прокопия, старательно описывавшего всю эту порнографию, сама Феодора, еще будучи малолеткой, занималась оральным сексом со всяким отребьем, слугами, рабами, сопровождавшими своих господ в театр, а когда подросла стала настоящей эротоманкой: «…пользуясь в своем ремесле тремя отверстиями, упрекала природу, досадуя, что на грудях не было более широкого отверстия, позволившего бы ей придумать и иной способ сношений». При всем том эта юная девушка, которой жизнь даровала больше побоев, чем нежности, была жизнерадостна, полна необычайного обаяния, остроумия и хороша собой: маленького роста, но чрезвычайно изящная, грациозная, стройная, черноволосая, а ее приятное лицо, матовое, слегка бледное, озарялось большими, полными выражения жизни и блеска прекрасными черными глазами. Вместе со своими двумя сестрами — Комито и Анастасией Феодора постепенно вошла в ряды лицедеев, театральные круги модных танцовщиц, флейтисток, мимов и куртизанок и, как и они, «демонстрировала приватную сторону своей жизни перед тысячами граждан», обнажаясь целиком или почти полностью в крайне непристойных представлениях, этаких живых картинах и пантомимах, «где могли проявляться вполне свободно ее веселость и живой комизм», другими словами — редкий дар смешить людей. Обладая исключительно страстным темпераментом, она скандализировала Константинополь, решаясь на самые нескромные выходки и показывалась самым откровенным образом. Ей не было и двадцати лет, а все говорили о безумной роскоши ее ужинов, смелости речей и множестве любовников. С одним из них, богачом Гекеболием, императорским наместником Пятиградия — Пентаполиса в северной Африке, она последовала в провинциальную Кирену. Впрочем, пыльный город, находившийся на краю пустыне, вскоре ей наскучил, как и сам Гекиболий.