Сергей Сорочан - Ромейское царство

Иран же раздирала вражда несториан и огнепоклонников, сторонников зороастризма , борьба разных клик персидской знати за власть. Спровоцировав дворцовый переворот в Ктесифоне, Ираклий избавился от своего непримиримого соперника-шаха и стал посредником в споре о наследовании шахского престола. Впавшего в безумие Хосрова умертвили его же подданные, бросив в крепость со зловещим названием «Башня Тьмы», а затем расстреляли из лука, перед этим заставив несчастного смотреть как его детей убивают у него на глазах. Уже в 628 г. окончательно разгромленные персы и их новый шахин-шах Кавад-Широе пошли на заключение унизительного мира с ромеями.

Это был высочайший триумф правления Ираклия, одержавшего неоспоримый верх. Ромейское царство получило огромную контрибуцию, вернуло себе Армению, Месопотамию, Сирию, Палестину и Египет. Система лимитанов и пограничных гарнизонов была восстановлена. Победа имела не только военно-стратегическое, но и огромное духовно-нравственное значение. Увезенная из Иерусалима святыня — Древо Креста Господня и другие реликвии вновь оказались в руках ромеев. Они были возвращены на место, а иудеи, пошедшие на сотрудничество с персами, наказаны. Для государства, в котором религия играла такую существенную роль, это было событием величайшей важности. Ираклия даже признали мессией и святым. Он раздал богатые дары константинопольцам и сторицей возместил сделанные ранее займы. Самое главное, могущество давнего врага Ромейского царства было полностью подорвано. Сын шаха, наследник престола, был объявлен рабом византийского императора, который стал его опекуном. Сил ромеев, прочности их военных структур оказалось достаточно, чтобы выйти победителями из этой последней «великой войны античности» и в то же время первой, по сути, типично средневековой войны, напоминающей позднейшие Крестовые походы . Надломленный тяжелыми потерями, Сасанидский Иран погряз в смутах, переворотах и практически прекратил свое существование как независимое государство. Оба противника — персы и авары, перед которыми Византия недавно трепетала, лежали поверженными. Сербы и хорваты признали верховную власть византийского императора и ситуация на Балканах тоже значительно облегчилась.

Год, когда начался победоносный поход ромеев на Восток, роковым образом совпал с годом Хиджры — по-арабски «Исхода». В то самое время, когда Ираклий сумел раз и навсегда избавить Ромейское царство от персидской и аварской угрозы, около юго-восточной границы Империи произошло удивительное, неожиданное событие — стремительное объединение ранее веривших в языческих богов, разрозненных, враждовавших арабских кочевых племен под знаменем новой веры — ислама , что означает дословно «повиновение», «покорность», «предание себя Богу», подчинение воле единого Создателя — Аллаха, как по-арабски звучало слово Бог.

Новая религия вобрала в себя элементы иудаизма, христианства и ханифизма — арабского единобожия. Она была принесена еще недавно никому не ведомым выходцем из племени курайш Мухаммедом (Мухаммадом), сыном Абдаллаха (ок. 570–632 гг.). Это был небогатый, неграмотный, страдавший эпилепсией торговец-караванщик из крупного торгового караванного города и общеарабского религиозного центра Мекки на территории нынешней Саудовской Аравии. В 610 г. он заявил о себе как о Пророке , посланнике новой веры в единого Бога, которую должен был принять весь мир. Великолепию пышного, сложного церковного Православия с его личным опытом общения с Богом ислам предлагал гораздо более скромное, несложное богослужение, которое мог исполнять всякий, лишь бы было видно солнце, прямой контакт с Богом, которого уже с IV в. арабские аскеты — ханифы стали звать Аллах. Главным было соблюдение внешнего закона — шариата, сформированного на базе продиктованной Мухаммедом священной книги — Корана , хадисов — преданий, а также мнения знатоков фикха — религиозно-правовой мысли. Вдохновленные идеями ислама и, еще больше, вполне мирскими целями невиданного материального обогащения, захвата новых земель и покорения их «неверного» населения, арабы почти мгновенно сплотились и, вырвавшись из песков пустыни под черным знаменем Пророка, с пугающей скоростью перешли в мощное наступление против своих соседей.

Исповедовавшие ислам назвали себя мусульмане (муслимы), то есть «покорные», «отдавшие (заручившие) себя Аллаху». Они были готовы умереть за свою веру и были убеждены, что смерть в бою против «неверных» поможет им сразу вознести дух на Небеса, где их ожидают вполне земные, плотские утехи и наслаждения. Самое главное, пока этого не произошло, их ждала привлекательная возможность наживы и обогащения: воины получали 4/5 военной добычи, три доли — всадник и одну долю — пехотинец. Теперь весь мир резко распался для них по признаку веры на две зоны: Дар уль-Ислам, «территорию ислама», и Дар-уль-куфр, «территорию неверия», или Дар уль-Харб, «территорию войны». Начался отсчет новой эры в истории человечества, а, значит, и истории ромеев.

Арабы, или как их называли в Европе — сарацины , быстро создали превосходную, воинственную, выносливую, дисциплинированную армию из добровольцев-кочевников, бедуинов — дословно «пустынников», а когда добыча увеличилась, то и из наемников (ахабишей), включавших представителей разных племен, чужеземцев и даже не мусульман. Эта арабская армия состояла преимущественно из пехоты, но очень скоро, наряду с ней, появилось постепенно все более растущее верховое войско, для чего арабы пересели с привычных им верблюдов на коней. При этом, чтобы не отстать от ураганного темпа конницы, пехоту тоже сажали на коней и верблюдов со специальными седлами. К слову, верблюды играли еще и роль своеобразных водных резервуаров впрок: когда воды во время перехода не хватало, часть их резали, поскольку содержимым желудка одного верблюда можно было напоить восемь-десять лошадей, а мясо пустить на прокорм воинов.

Со временем прекрасно организованный боевой строй арабских войск стал насчитывать, как правило, четыре линии. Первая — «Утро псового лая» — называлась так потому, что первой начинала битву, осыпая врагов стрелами конных лучников, словно дразнила их, выманивала, чтобы заставить расстроить ряды. Вторая линия называлась «День помощи». Она как бы подпирала сзади конных лучников и состояла из тяжеловооруженных всадников-копьеносцев, одетых в железные нагрудники, кольчуги, шлемы. Тяжелая конница обрушивалась на врага, когда его ряды смешивались под ливнем стрел конных лучников. Но если «День помощи» не сокрушал врага, вся конница расходилась в стороны и пропускала вперед третью линию — «Вечер потрясения». Пешие ратники «Вечера потрясения» стояли стеной, опустившись на колено и прикрывшись щитами. Древки своих копий они вонзали в землю, а острия наклоняли в сторону врага. Враг терял последние силы, пробиваясь через эту колючую изгородь, тогда как панцирная конница не давала ему покоя. И наконец, позади всех, на некотором удалении, ждала своего часа последняя конная боевая линия, которую арабы называли «Знамя Пророка». Она, будто духи, возникающие из песчаной бури, вмешивалась в битву в решительный миг, чтобы переломить сражение в свою пользу. Именно маневренность, мобильность и хорошая управляемость в скором времени сделали спаянную племенным родством арабскую армию почти непобедимой. Она не тащила за собой громоздкие обозы и могла быстро перемещаться на очень большие расстояния, наносить стремительные удары на флангах и расстраивать ряды врагов. Все это давало ей тактический перевес над противником, не знавшим таких преимуществ.