Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В беседе с Молотовым 5 мая Шуленбург сказал, что подписа­ние советско-югославского договора показалось в Берлине странным, учитывая антигерманские заявления и действия Бел­града. И вообще, по его мнению, начиная с января создается впе­чатление, что Советский Союз стремится помешать Германии в ее стремлении победить Англию. При этом он упомянул заявле­ние советского правительства по Болгарии от 4 марта (протест в связи с вводом немецких войск), советско-турецкое заявление от 25 марта и, наконец, подписание договора с Югославией.

В результате сильнейшего нажима на Югославию там сме­нилось правительство, а вскоре немецкие и венгерские войска вступили на ее территорию. Так неудачно для СССР заверши­лись его попытки противодействовать Германии на Балканах. Гитлер просто игнорировал советские интересы, заявления и конкретные шаги. Не считаясь с договорами с СССР, он ввел войска в большинство Балканских стран и вынудил их присое­диниться к тройственному пакту. Москва оказывалась в изо­ляции.

Для понимания германских намерений значительный инте­рес представляет позиция германского посла в Москве Шулен­бурга в апреле — июне 1941 г. Этому вопросу посвящено немало публикаций — мемуаров, исторических биографий, глав в ис­следовательских книгах и статей. Проливают свет на него и ар­хивные материалы.

На основании их анализа можно заключить, что в правящих нацистских кругах противоречиво относились к намерению Гитлера и военных начать подготовку к вторжению в Россию.

Положение Шуленбурга было довольно трудным. Как посол он должен был выполнять инструкции из Берлина и прежде всего своего шефа — Риббентропа. Судя по биографическим книгам, Риббентроп пытался убедить фюрера, что главной за­дачей должен оставаться разгром Британской империи. Но осо­бенно активно пытался противодействовать решению о войне с СССР посол Шуленбург. Свои соображения он изложил в специальном меморандуме, который направил Гитлеру.

Полный текст меморандума не был найден, но его содержа­ние отражено в книге советника германского посольства в Мо­скве Хильгера и историка Мейера 157. Шуленбург, обращаясь к истории, стремился обосновать свои возражения против вой­ны с Советским Союзом. Он, так же как министр иностранных дел, полагал, что России и Германии необходимо вместе бороться с Англией. По мнению германского посла, Сталин и все советское руководство настроены примирительно и готовы к продолжению сотрудничества с Германией.

Долгое время из Берлина не было никакой реакции на ме­морандум Шуленбурга, и германский посол начал предприни­мать попытки встретиться с Гитлером и изложить ему свои со­ображения. При этом он использовал и Риббентропа, который обещал Шуленбургу свою поддержку 158.

В итоге такая встреча состоялась в Берлине 28 апреля 159. В ходе ее фюрер всячески критиковал Россию за подписание пакта с Югославией, говорил много о Греции, которая постоян­но находилась в орбите английского влияния, и утверждал, что русские концентрируют свои войска в районе Балтии. Шулен­бург уверял, что это — следствие постоянного русского опасе­ния за свою безопасность: "Если мы посылаем одну герман­скую дивизию, то русские для этой же цели посылают де­сять" 160. Он пытался напомнить также, что если в 1939 г. Россия отказалась быть на стороне Англии и Франции, когда они бы­ли еще сильны, то теперь тем более она не сделает никакого шага в английскую сторону. "Я убежден, — заключал немец­кий посол, — что Сталин готов на дальнейшие уступки Герма­нии" 161. По словам Хильгера (и этого нет в записи Шулен­бурга), в конце встречи Гитлер якобы сказал: "Я не собираюсь воевать против России". И когда впоследствии Хильгер спросил посла, какова была бы цена войны, если бы она нача­лась, Шуленбург объяснил, что Гитлер, "видимо, обманывал его" 162.

Шуленбург обратил внимание Гитлера на коммюнике ТАСС, опубликованное еще 19 апреля, в котором явно отраже­но желание Москвы добиваться нового соглашения с Германи­ей. В нем заявлялось, что на переговорах в Берлине Советский Союз не был готов к присоединению к трехстороннему пак­ту 163. Тем самым как бы подчеркивалось, что теперь ситуация изменилась. Но доводы Шуленбурга не произвели впечатления на фюрера.

Не осталось незамеченным и то, что во время известного случая, когда Сталин провожал японского министра Мацуока, советский лидер обратился к присутствовавшему на вокзале германскому полковнику Креббсу и сказал ему: "Мы должны остаться друзьями, и вы должны теперь сделать все для этого" 164.

К описанию намерений советского руководства мы еще вернемся, а пока лишь укажем, что Сталин стремился восстано­вить политический диалог с Германией, пользуясь поддержкой Шуленбурга. Тем временем посол, очевидно, продолжал свою линию, направив 3 мая отчет в Берлин о первомайском параде в Москве, обратив внимание на речь С.К. Тимошенко. В ней го­ворилось о стремлении Советского Союза к миру и одновре­менно обращалось внимание на международную обстановку, которая "очень сложна и полна сюрпризов", поэтому "совет­ский народ должен быть готов сражаться" 165.

Любопытна также оценка германским послом замены Ста­линым Молотова на посту главы советского правительства. Шу­ленбург не исключал того, что это было результатом ошибок в советской внешней политике. Во всяком случае германский по­сол писал: "Я убежден, что Сталин использует свое новое поло­жение как главы правительства, чтобы лично действовать в сто­рону сохранения мира и развития добрых отношений между Советами и Германией" 166.

В пространном письме в Берлин 12 мая о назначении Стали­на главой правительства Шуленбург особо подчеркнул, что причина лежит прежде всего в сфере внешней, а не внутрен­ней политики 167.

Последние контакты между советскими и германскими представителями проходили уже на фоне приближающейся войны. На встрече 5 мая Шуленбурга с советским послом Дека- нозовым в Москве встал вопрос о циркулирующих в Берлине и в Германии слухах о предстоящем военном конфликте между СССР и Германией, которые, по словам Шуленбурга, начались еще в январе 1941 г. Немецкий посол сообщил, что он имел в Берлине встречу с Гитлером, на которой немецкий лидер оп­равдывал действия Германии необходимостью принять меры предосторожности на восточной границе Германии. По словам германских дипломатов, они получили инструкции из Берлина категорически отвергать всякие слухи о предстоящей войне между СССР и Германией 168.

9 мая в Москве публикуется опровержение ТАСС в связи с сообщением агентства "Домей Цусин" из Нью-Йорка о том, что СССР концентрирует крупные военные силы на западных гра­ницах. Москва жестко опровергла эту информацию 169. В те же дни на встрече Деканозова и Шуленбурга послы обменялись взаимными обвинениями в связи с действиями Германии и СССР на Балканах. Москва была недовольна немецкими акци­ями в отношении Румынии и Болгарии, а Берлин — советско- югославским пактом. В связи со слухами о возможном конфли­кте, по мнению Деканозова, желательно опубликовать совмест­ное коммюнике, в котором опровергнуть распространяющиеся слухи. Со своей стороны Шуленбург предложил, чтобы Сталин обратился с письмами к главам Германии, Японии и Италии и заявил, что СССР будет и в дальнейшем проводить дружествен­ную к этим странам политику и предложил бы Гитлеру выпус­тить совместное коммюнике 170.