Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В те же дни, как отмечалось выше, вопрос о советских акци­ях в Польше был рассмотрен на заседании британского военно­го кабинета, решение которого было довольно сдержанным и умеренным. Британское правительство считало даже, что всту­пление Красной Армии в Польшу может создать трудности в отношениях между СССР и Германией и что линия Керзона предлагалась в свое время именно английским правительством.

Упоминание Галифаксом Румынии и Прибалтики подтвер­ждает мнение, что в Англии имели какие-то сведения о секрет­ных протоколах, ибо в них были обозначены именно эти терри­тории как часть сферы советских интересов. Успокаивая Англию, одновременно, как отмечалось ранее, советское руко­водство информировало Берлин о контактах Майского в Лон­доне, чтобы там не заподозрили Москву в двойной игре и в ка­ких-либо контактах с Англией, о которых Германия могла уз­нать из других источников.

Столь же сдержанно отреагировали в Лондоне и на совет­ско-германский договор от 28 сентября. Выступая в парламен­те в начале октября, Чемберлен заявил, что это соглашение не вносит ничего нового в создавшуюся ситуацию, Англия и Франция не боятся угроз и будут по-прежнему мобилизовы- вать свои силы для продолжения войны 8. На этом же заседа­нии парламента известный британский политический деятель бывший премьер-министр Д. Ллойд Джордж заявил, что к ре­шению вопроса о мире следует привлечь "великие нейтраль­ные державы — СССР, Италию и США" 9. Эти слова Ллойд Джорджа звучали в контексте тех дискуссий, которые проис­ходили в начале октября и были вызваны намеками Гитлера о возможности мирных переговоров, вызвавшими отклики в Англии и других странах.

Тем временем в Лондоне продолжались встречи советского посла с представителями властей и общественности. 7 октября с Майским беседовал У. Черчилль. По его мнению, отношения между двумя странами отравлены недоверием, в частности Ан­глия подозревает СССР в заключении военного союза с Германи­ей. Основные интересы двух стран сейчас нигде не сталкивают­ся. Шок от советско-германского пакта уже прошел. По словам Черчилля, тот факт, что весь восток и юго-восток Европы нахо­дятся вне зоны войны, имеет положительное значение. Англия не имеет оснований возражать против акций СССР в Прибал­тике. Как следует из письма Майского, Черчилль доволен, что Балтийские страны включаются в советскую, а не в герман­скую государственную систему.

В ходе беседы Черчилль подошел к карте и провел черту по линии новой советско-германской границы, северной части Румынии и Югославии и заявил: "Дальше этой черты Герма­нию нельзя пускать ни на Балканы, ни в Турцию, ни к Черному морю, так как затем она потянется к малой Азии, Ирану, Индии ... для Англии важна дружба с Турцией, которая должна иметь две протянутые руки — СССР и Англии, и они обе должны за­крыть доступ Германии к Черному морю". "Сталин сейчас иг­рает большую игру, — сказал Черчилль, — и играет ее счастли­во. Он может быть доволен" 10. Согласно комментарию Майско­го, британское правительство, считает Черчилль, принимает заявление о нейтралитете как положительный факт и хочет чтобы это был дружественный нейтралитет. Инициативу Чер­чилля Майский объяснял тем, что он все больше играет в пра­вительстве руководящую роль, а Галифакс продолжает нахо­диться в состоянии крайнего раздражения против СССР 11.

На следующий день Майский докладывал в Москву о бесе­де с министром здравоохранения Эллиотом. По словам минист­ра, в английских властных структурах наблюдается растерян­ность, поиски подходов к советскому правительству для восста­новления дружеских контактов. Британское правительство при этом не хотело бы нарваться на отказ или афронт. Эллиот даже зондировал вопрос о возможном совместном пакте о не­нападении 12.

13 октября Майский сообщает о разговоре с Иденом, в ходе которого тот также коснулся вопроса об улучшении советско- английских отношений, который обсуждается в привилегиро­ванных кругах. Как пишет Майский, не переоценивая значе­ния его бесед, все же следует принять во внимание, что на про­тяжении одной недели об этом говорили три министра. Иден, в частности, упомянул о двух возможных шагах — направить в Москву ответственную делегацию и начать переговоры о тор­говле, назначить английского посла в Москве, более авторитет­ного в глазах советского правительства. В связи с этим Май­ский просит указаний 13.

16 октября Майского пригласил к себе министр иностран­ных дел Галифакс и заявил, что британское правительство хо­тело бы улучшить англо-советские отношения и готово начать с переговоров по вопросам торговли (сначала с советским по­слом в Лондоне, а затем, направив делегацию в Москву). Но все это Галифакс говорил в самом общем виде. Он интересовался советско-турецкими переговорами и балтийскими делами, признав, что пакты с Эстонией, Латвией и Литвой стабилизи­ровали отношения и явились вкладом в дело укрепления мира в Восточной Европе 14. Конечно, следует иметь в виду, что все эти встречи излагались в интерпретации посла. Большее беспо­койство Галифакса вызывали советско-финские переговоры. В связи с выступлением Чемберлена в парламенте и, видимо, имея в виду речь Гитлера в рейхстаге 6 октября, Гали­факс подчеркнул решимость "вести войну до конца", но одно­временно дал понять, что если бы Гитлер выдвинул какие-либо более приемлемые предложения, британское правительство было бы готово их рассмотреть.

На следующий день Майский имел беседу с заместителем министра иностранных дел Батлером, который затронул широ­кий круг проблем. Сначала он коснулся вопроса о войне и ми­ре. Англия, по его словам, готова заключить мир хоть завтра, ес­ли бы соглашение имело стабильный характер и при условии гарантий великих держав, в частности США и СССР. Ради прочного мира британское правительство могло бы пойти на значительные уступки Германии даже в отношении колоний. По мнению Батлера, германская мирная инициатива провали­лась, и сейчас мира ожидать нельзя. Как и другие собеседники, он уверял, что Англия ставит своей задачей улучшение англо­советских отношений. Батлер также затронул вопрос о Поль­ше, заявив, что не может быть и речи о возврате ей Западной Украины и Белоруссии.

Батлер снова интересовался советско-турецкими перегово­рами. По его словам, Англия готова примириться с закрытием Проливов для военных судов всех государств, она спокойно приняла бы доминирующее положение СССР на Балканах, но только не хотела бы их разделения на сферы влияния между Советским Союзом и Германией. Во всяком случае Англия готова быть посредником в советско-турецких переговорах 15.

По поводу торгового обмена Батлер повторил идеи Галифа­кса, заявив, что Англия готова импортировать из СССР лес, хлеб и пр. В заключение он зондировал возможность о замене нынешнего английского посла в Москве 16.