Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В Кремле заинтересовались соображениями Батлера о вой­не и мире. Молотов уже 19 октября запросил Майского, можно ли считать, что Батлер намекал на желательность советского посредничества в вопросе заключения мира с Германией на из­вестных условиях 17. Сопоставляя беседы Молотова с Шулен­бургом 19 октября, в ходе которых Шуленбург попросил уточ­нить 18, чье мнение выразил Батлер, можно заключить, что срочность запроса из Москвы была связана именно с этим. Майский уже на следующий день сообщил в телеграмме, что Батлер явно излагал точку зрения Чемберлена и Галифакса, но у него не сложилось впечатления, что Батлер имел в виду по­средничество. Скорее, речь шла о разъяснении и оправдании линии британского правительства. Тем не менее из слов Батле- ра вытекало, что если бы СССР согласился на такую роль, а главное, взял на себя гарантию соблюдения соглашения, кото­рое могло бы быть результатом мирной конференции, то бри­танское правительство, безусловно, не возражало бы против переговоров 19.

В той же телеграмме Майский уведомлял о новой встрече с Ллойд Джорджем, который был убежден, что после налетов германской авиации на Англию и потопления "Ройал Оак" про­должение войны неизбежно. По его словам, если бы СССР вы­ступил с инициативой не в качестве представителя Германии, а как совершенно независимое нейтральное государство, эф­фект был бы большим 20.

27 октября Майский беседовал с главным советником Чем- берлена Г. Вильсоном. Основной темой был вопрос о мире, на­веянный речью Риббентропа, в которой он заявил: поскольку англичане отклонили предложение Германии, она принимает этот отказ. Из германских документов известно, что зондажи насчет мира имели лишь отвлекающий характер, и Германия не имела серьезных намерений его заключить.

Вильсон, вслед за своими британскими коллегами, говорил о превращении Германии в федерацию (с широкой автономией Австрии и Баварии), в которой Чехословакия могла бы стать ее членом на правах британского доминиона. Польшу он предла­гал восстановить как самостоятельное государство, но без За­падной Украины и Западной Белоруссии. Накануне Галифакс, выступая в палате лордов и фактически разделяя взгляды Чер­чилля в отношении СССР, тоже подтвердил, что Англия не име­ет возражений против занятия СССР Западной Украины и Западной Белоруссии 21.

Некоторую полемику вызвала нота Наркоминдела Великоб­ритании от 25 октября. Это был ответ на ноту английского пра­вительства от 6 сентября, в которой оно объявляло военной контрабандой список товаров, включающий оружие, боепри­пасы, химические препараты, машины для их производства, топливо всех видов, карты, фотографии, бумагу, монеты, слит­ки, валюту и многие другие 22. Советское правительство квали­фицировало решение британских властей как нарушение прин­ципов международного права, поскольку в списке перечисля­лись предметы массового потребления и тем самым создавалась возможность для произвола. Равным образом Наркоминдел про­тестовал против досмотра торговых судов нейтральных стран 23. Советская нота была составлена в достаточно твердом тоне и от­ражала напряженность в двусторонних отношениях.

Молотов ответил на все запросы Майского только 11 нояб­ря. "В связи с Вашими беседами, — писал нарком, — с Черчил­лем, Иденом, Эллиотом и др. о желательности улучшения анг­ло-советских политических и торговых отношений, Вы можете заявить при случае, что советское правительство сочувствует их желанию, но так как теперешнюю политику Англии опреде­ляют не указанные лица, то СССР не видит сейчас благоприят­ных перспектив в этом деле. Факты же в действительности таковы — британские власти занимают в отношении СССР вра­ждебную позицию. Это видно во всех концах Европы, от Скан­динавии и особенно от Финляндии до Балкан и Ближней Азии, не говоря уже о Дальнем Востоке". Поэтому, по мнению Моло­това, для улучшения отношений Англии необходимо изменить свою политику в лучшую сторону 24.

Следуя этим указаниям, уже на следующей встрече с Чер­чиллем Майский подчеркнул недружественный характер поли­тики британских властей по отношению к СССР. Черчилль ска­зал, что удовлетворен состоянием англо-советских связей, однако "внезапный поворот в советской политике в конце авгу­ста был шоком", многие подозревают, что у СССР есть воен­ный союз с Германией, поэтому возникли подозрения. Прояв­ляющаяся враждебность со стороны англичан, заявил он, как бы оправдываясь, исходит от "местных органов и отдельных чиновников", а не от правительства 25.

24 ноября состоялась встреча Майского с Батлером, по мне­нию которого советско-германский пакт оказался даже более благоприятным для Англии, чем для Германии. В результате его Англия получила нейтралитет Италии и Испании, смягчение от­ношений с Японией. Германия же потеряла позиции на Балти­ке, половину Польши и легкие подступы к Румынии и Черному морю. Батлер заметил, что обвинения СССР в адрес Англии не­справедливы. Британское правительство не объявило войну СССР и даже не отозвало своего посла из-за вступления Крас­ной Армии в Польшу, хотя некоторые круги требовали этого. Оно не вмешалось в переговоры между СССР и тремя Балтий­скими государствами. Англия проявляет меньшую активность в финском вопросе, чем того хотят финны. В отличие от Даладье Англия не требует возвращения Польше Западной Украины и Западной Белоруссии. Нет оснований подозревать Англию в желании начать войну против СССР, тем более, что это было бы глупостью, когда она находится в состоянии войны с Гер­манией.

В то же время, по словам Батлера, в СССР идет возрожде­ние российского империализма. В Москве мечтают о гавани в Персидском заливе. Вот из-за этой мечты Англии, вероятно, пришлось бы вести войну против СССР. Если СССР захотел бы захватить Ирак, то Англия вместе с Турцией также объявила бы войну советскому правительству 26:

28 ноября Галифакс приглашает Майского, чтобы специаль­но поговорить о торговых делах. Сначала он вел речь о Финлян­дии, но затем в связи с вопросом о торговых переговорах пря­мо спросил, хочет ли советское правительство таких перегово­ров или нет? Уже прошел месяц с тех пор, как Майскому был передан ряд предложений о торговле. Галифакс энергично под­держивал открытие торговых переговоров, как шаг к общему улучшению экономики. Однако продолжительное молчание советского правительства вызывает сомнения в его заинтере­сованности вести эти переговоры.

Майский пытался связать вопрос о торговле с политически­ми проблемами, но Галифакс перешел к вопросу о советской прессе. По его мнению, в последнее время она занимает край­не враждебную позицию в отношении Англии, что затрудняет работу по улучшению англо-советского сотрудничества 27. В от­вет Майский заявил, что советская пресса платит той же моне­той, ибо британские средства информации крайне недруже­любно отзываются об СССР. Кроме того, британская диплома­тия ведет сейчас пропаганду против СССР во всех концах мира — на Дальнем и Ближнем Востоке, на Балканах, в Сканди­навии и т.д. 28