Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Фальсификаторы истории. M., 1948: (Историческая справка по по­воду опубликования госдепартаментом США архивных материалов гер­манского министерства иностранных дел "Нацистско-советские отно­шения 1939—1941 гг."). Книга была издана кроме Москвы в С.-Петер­бурге, в Куйбышеве и других городах несколькими издательствами.

См.: Некрич A.M. 1941. 22 июня. М., 1965; изд. 2-е, дополненное и переработанное М., 1995.

Watt D.C. How war came. The immediate origins of the Second World War, 1938-1939. L., 1989.

См.: Правда. 1989. 2 июля.

См.: Nazi-Soviet Relations. N.Y., 1947.

См.: Правда. 1989. 2 июля.

Война и политика: 1939-1941: Сб. статей. М., 2000.

Международный кризис. 1939— 1941: Материалы международ­ной конференции. М., 2006.

Зимняя война. 1939- 1940: В 2 кн. М., 1998-1999.

Восточная Европа между Гитлером и Сталиным. 1939— 1941 гг. М., 1999.

IlmjarvM. Silent Submission. Formation of Foreigh Policy of Estonia, Latvia and Lithuania. Stockholm, 2007.

Суворов В.А. Аквариум. М., 1991; Он же. День-М. Когда началась Вторая мировая война? М., 1994; Он же. Ледокол. Кто начал Вторую мировую войну? М., 1992; Он же. Тайные люди: Записки разведчика. Екатеринбург, 1991; Он же. Освободитель. СПб., 1993; Он же. Очище­ние: (Зачем Сталин обезглавил свою армию?). М., 1998.

Отдельно следует выделить том "Сталин и разведка".

См.: DGFP. Vol. VIII.

См.: Public Records Office. 1939-1940.

См.: Ibid.

См.: Weekly Political Intelligence Summary. Secret Foreign Political Department. L., 1939- 1941.

См.: Ministere des Affaires Efrangeres. Documents diplopatiques frangais. 1939. 3 Septembre — 31 Decembre. Bruxelles, 2002; 1 Janvier — 10 Julie 1940. Bruxelles, 2004.

См.: Foreign Relations of the United States. 1939-1941. Wash. 1956-1959.

The occupation and annexation of Latvia, 1939—1940: Doc. and Materials. Riga, 1995.

Коминтерн и Вторая мировая война. Ч. 1, 2; см.: The Diary of Georgi Dimitrov. New Haven, 2003; Moscou — Paris — Berlin. Telegrammes Chiffres du Comintern (1939- 1941). P., 2003.

См.: The Diary of Georgi Dimitrov. New Haven, 2003; Георги Дими­тров. 9 марта 1933 — б февруари 1949. София, 1997.

Часть I

Новые приоритеты в политике Москвы и "смена вех"

Первая часть книги охватывает период с начала сентября 1939 до лета 1940 г. В ней показано определение стратегии СССР после подпи­сания пакта Молотова — Риббентропа от 23 августа 1939 г. Значитель­ное внимание уделено становлению новых отношений Советского союза с Германией, в которых довольно большое место занимали эко­номические аспекты.

Рассматриваются отношения с Англией и Францией, конкретные действия в Польше и Прибалтике, советско-финская война и манев­ры вокруг Турции. В сентябре — октябре была решена судьба Польши, подписаны договоры Москвы со странами Прибалтики.

Существенным направлением внешнеполитической деятельно­сти СССР было определение характера его дальнейших отношений с бывшими партнерами по переговорам — Англией и Францией. Моск­ва не прервала контактов с ними, но свела их к минимуму, исходя и из своей общей линии, и из боязни вызвать раздражение нового "союз­ника" — Германии.

Отдельного внимания заслуживает "смена вех" в теоретических установках советских лидеров, проявившаяся в их отказе от критики фашизма и в новых директивах, которые Сталин давал руководству Коминтерна.

Пакт Молотова-Риббентропа

и советский внешнеполитический поворот

сторики, занимающиеся исследованием советско-герман­ского пакта от 23 августа 1939 г., как правило, задаются во­просами — когда начался поворот в советской внешней поли­тике в сторону сотрудничества с Германией и каковы были его причины. От ответа на эти вопросы во многом зависит понима­ние сущности самого пакта и его последствий.

Некоторые специалисты склонны считать, что отмеченный поворот начался еще весной 1939 г. Действительно, в марте 1939 г., выступая на XVIII съезде партии, Сталин впервые за много лет заговорил о возможности улучшения отношений с нацистской Германией 1.

В самом начале мая, как известно, произошли перемены в руководстве советского внешнеполитического ведомства. С по­ста наркома по иностранным делам был снят М.М. Литвинов, находившийся в этой должности почти 15 лет. Его смещение было, конечно, также знаком грядущих перемен. Литвинов был активным инициатором и сторонником идеи коллективной безопасности, т.е. союза с Англией и Францией для противо­борства планам и намерениям фашистской Германии. Он имел репутацию англофила, к тому же был женат на англичанке.

Замена его на В.М. Молотова — на второе лицо в советской иерархии, человека наиболее близкого к Сталину, была не только признаком грядущих перемен, но означала и больший контроль лично Сталина за деятельностью Наркоминдела.

Сигнал, поданный Германии еще в марте 1939 г., совпал с новыми веяниями и в Берлине. На приеме в немецкой столице в январе Гитлер публично и демонстративно беседовал с совет­ским послом, в контакты с которым он до этого не вступал 2.

Для советского руководства эти пока еще не очень видимые перемены имели свое основание. Главная идея Москвы, состо­явшая в желании избежать вовлечения в международный кон­фликт и ставившая центральной задачей использование "меж­империалистических" противоречий, была сильно поколебле­на в результате Мюнхенского соглашения в сентябре 1938 г. Со­ветские лидеры увидели возможность соглашения Англии и

Франции с Гитлером без Москвы и, может быть, за счет СССР. У Сталина эти действия лишь усилили его общее недоверие к английской политике, являвшейся мотором Мюнхена.

В течение многих лет Советский Союз проводил активную антифашистскую линию, больше других осуждая немецкий аншлюс Австрии и действия Германии в Чехословакии; он по­могал испанским республиканцам, осознавая, что Гитлер ока­зывает помощь испанским антиреспубликанским силам. По­добная линия легко вписывалась и в идеологические советские приоритеты. Пропагандистская машина максимально раскру­чивала антифашистскую борьбу, внедряя в сознание людей опасность идеологии и практики немецкого фашизма.

Но для сталинизма был характерен прикладной и весьма прагматический подход к идеологическим представлениям. Как показывают многочисленные примеры, Сталин легко ме­нял идеологические приоритеты, если они не соответствовали его общим и часто весьма практическим планам и устрем­лениям.

Анализ донесений советских послов из европейских стран и инструкций, получаемых ими из Центра в конце 1938 — нача­ле 1939 г., показывает то серьезное беспокойство, которое испытывали в Москве в связи с возможностью соглашений ан­гло-французских лидеров с Германией. В аналитических запи­сках, подготавливаемых в советском МИД и в идеологических отделах Центрального Комитета партии, подчеркивалась опас­ность и "глубокая непоследовательность" британской полити­ческой элиты и французских политиков типа Даладье.