Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В обзоре от б августа констатировалось, что Балтийские страны потеряли свою независимость, и их жизненный уро­вень упадет до уровня Советского Союза. Но главный акцент был сделан снова на Финляндию. В речи Молотова на сессии Верховного Совета упоминания о ней были весьма недружест­венными. Учитывая активность финских коммунистов, можно опасаться, что советское правительство постарается использо­вать внутреннюю ситуацию в Финляндии 82.

13 августа авторы обзора, как бы подводя итоги событий, ком­ментировали дружеские пассажи СССР в адрес Германии в про­тивовес Англии. Действительно, с помощью Германии Советский Союз консолидировал свои интересы в Балтийских странах, в За­падной Украине и Западной Белоруссии. СССР отклонил англий­ские призывы к улучшению отношений. Теперь, по мнению авто­ров, добавляются новые осложнения ввиду непризнания Англи­ей нового статуса Эстонии, Латвии и Литвы как членов СССР. Она будет удерживать золотой запас этих стран и принадлежа­щие им 29 судов. Упоминалось о национализации британской собственности в Литве, Латвии и Эстонии без компенсации.

В обзоре подчеркивается тот факт, что, несмотря на друже­ские заверения Молотова, Германия усиливает свою армию в Польше, как бы напоминая Москве важность германо-совет­ского сотрудничества и последствия, которые могут быть в слу­чае его нарушения 83.

В обзоре за 20 августа отмечалось, что вопрос об отношени­ях СССР и Англии в связи с инкорпорацией Балтийских стран еще не урегулирован. Авторы оценивали национализирован­ную британскую собственность в 5,5 млн ф. ст. Тем не менее британские власти рекомендовали своим гражданам покинуть Балтийские страны 84.

В своей совокупности материалы, представленные департа­ментом политической разведки МИД Англии, обращали внима­ние на акции СССР в Прибалтике по большей части в контек­сте общих международных проблем (отношений в треугольнике СССР — Германия — Англия).

Тем временем в дискуссию о балтийских делах и возмож­ной реакции Великобритании активно включился и британ­ский посол в Москве Стаффорд Криппс. В течение 2 — 4 августа он направил несколько посланий в Foreign Office. 2 августа Криппс сообщал Галифаксу, что Молотов, объясняя включение

Балтийских стран в Советский Союз, ссылался на враждеб­ность в отношении СССР действий так называемой Балтий­ской Антанты 85. 3 августа из Foreign Office была направлена те­леграмма Криппсу, из которой видно, что в британском МИД на основании получаемой информации начал формироваться крут вопросов, представлявших особый интерес для Великоб­ритании. Внешнеполитическое ведомство запрашивало мнение Криппса о проблеме отношения Лондона к прибалтийским со­бытиям 86. 6 августа МИД писал Криппсу: "Мы стоим перед многими проблемами, в любом случае нам становится трудным избегать ответа (в условиях национализации британской собст­венности и т.п.) 87. Вопросы Foreign Office основывались и на упомянутых данных британской политической разведки.

В Foreign Office считали, что инкорпорация Прибалтики Со­ветским Союзом была проведена силой, о чем было сообщено Криппсу 3 августа. Правительство США уже отказалось при­знать это включение, и американская общественность будет разочарована, если Великобритания одобрит его без убеди­тельных оснований.

Польское правительство (в изгнании) заметило, что призна­ние может создать серьезный прецедент и для них. Наконец, следует иметь в виду, что нельзя допустить признания прав СССР на Прибалтику с учетом отсутствия компенсации за на­ционализированную британскую собственность.

Лондон предлагал Криппсу такой ответ: правительство Ве­ликобритании считает, что происшедшие изменения в Балтий­ских странах не таковы, чтобы прекратить рассматривать их послов как представителей этих стран. При этом необходимо избегать трудности в возможном улучшении отношений с Со­ветами, в частности не осложнить переговоры о торговом сог­лашении. В то же время Криппсу сообщали, что послы де-фак­то становятся обычными гражданами и если мы отказываемся де-юре признавать ситуацию, то и они не должны связывать Англии руки. Во всяком случае МИД еще раз повторил важ­ность не осложнять советско-британские отношения. Призна­ние де-факто, по его мнению, было бы достаточной мерой 88.

Как видим, британская дипломатия пыталась, следуя своей традиции, найти такую форму, которая позволила бы не согла­шаться на признание и в то же время "сохранить лицо" для пе­реговоров с Москвой.

На следующий день, 4 августа Криппс направляет про­странную телеграмму в Лондон. По его словам, лучшим реше­нием будет объявить о признании де-факто советского сувере­нитета над тремя территориями. В то же время Криппс ставит вопрос о взаимосвязи различного толкования суверенитетов, в том числе и учет форс-мажорных обстоятельств. Отказ от при­знания в связи с отсутствием компенсации, по мнению Крип- пса, опасен, так как может привести к отказу Советов от ком­пенсации за события в Польше, Бессарабии и Буковине. По по­воду представительств Балтийских стран в Лондоне Криппс считает, что этот вопрос также сложен, поскольку де-факто Лондон теперь должен иметь дело с Москвой, в том числе и по вопросам, относящимся к Прибалтике. Он предлагает четыре возможных альтернативы: сделать заявления о непризнании, оставить все как есть без всякой декларации, объявить о при­знании суверенитета де-факто над тремя территориями, при­знать и де-факто и де-юре. По мнению Криппса, лучшей в настоящий момент может быть третья альтернатива, т.е. при­знание суверенитета СССР де-факто. Она не будет слишком "наступательной" и в то же время позволит избежать призна­ния де-юре. Криппс призывает не следовать примеру США и настаивает при решении этого вопроса учитывать важность улучшения англо-советских отношений и торгового соглаше­ния (на предстоящих переговорах об этом с А.И. Микояном).

Далее Криппс заявляет, что в сложившихся условиях Рос­сия может занять прибалтийские территории, чтобы помешать Германии использовать их для нападения на СССР. При этом он добавляет, что видит опасность движения СССР в сторону дальнейшего сближения с Германией и ухудшения ситуации на Ближнем и Среднем Востоке 89. Уточняя свою позицию, Криппс сообщил 7 августа, что продолжение признания балтийских миссий в Лондоне (которые в отличие от польской теперь нико­го не представляют) может быть расценено советским прави­тельством как свидетельство непризнания или как некая под­держка создания правительств в изгнании или национальных комитетов, враждебных Советскому Союзу 90.

После получения информации из различных источников в конце июля — начале августа 1940 г. сформировалась офици­альная позиция британского военного кабинета. Первым доку­ментом стал меморандум государственного секретаря по ино­странным делам от 26 июля, т.е. когда ситуация в Прибалтике уже определилась, но юридического акта об их присоединении к СССР еще не было. Формальным поводом для меморанду­ма стало уже упомянутое обращение балтийских послов в Лондоне.