Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В целом реакция и Германии и Великобритании на события в Балтийском регионе отразила реалии того времени и то соот­ношение сил в треугольнике Германия — СССР — Англия, ко­торое сложилось в середине 1940 г.

Очень скоро балтийская тема отошла в сторону, поскольку центр политической, военной и дипломатической активности

все больше смещался в сторону Балкан.

* * *

О французской позиции во время событий в Прибалтике в апреле — июле 1940 г. трудно говорить, поскольку именно в тра­гические майские дни Франция была повержена в результате германского наступления, и поэтому, естественно, никаких ша­гов, в том числе и по международным делам предпринимать не могла. Тем не менее в архиве министерства иностранных дел Франции имеется специальный фонд, в котором собраны теле­граммы, поступавшие от французских послов в Прибалтийских странах и в Москве. В основном эти донесения носили чисто информационный характер, но и в них и в посольских коммен­тариях можно найти немало интересных документов и матери­алов.

18 июня французский посол в Риге Го дран, сообщая о пред­стоящем занятии Латвии Советским Союзом, повторил то, что представители СССР говорили в Литве, имея в виду недружест­венную позицию Балканской Антанты. Он информировал, что Москва потребовала изменения состава правительства и Ульманис принял это требование 104.

В телеграмме из Риги от 20 июня Годран выдвинул ту же версию, которую муссировали британские дипломаты: "Крас­ная Армия принимает меры предосторожности против Герма­нии" 105. А 10 июля он прямо написал: "Русские войска готовы противостоять Германии. 15 дивизий (от 200 до 250 тыс. чело­век) в Литве, б дивизий (от 60 до 80 тыс.) в Латвии, 3 — 4 дивизии (от 40 до 50 тыс.) в Эстонии, и эти войска готовы занять терри­тории к северу от Брест-Литовска 106. В следующей телеграмме посол добавил, что 50 дивизий резервистов сосредоточены в районе Москвы. "Эти концентрации русских войск вблизи гра­ниц рейха вызваны быстрыми победами Германии во Франции и страхом русских в отношении Германии". СССР хочет вос­пользоваться войной во Франции, чтобы постепенно проник­нуть в Балтию. Эти войска направлены против Германии 107.

В телеграмме от 10 июля французский посол уверял, что немцы готовят наступление против Советского Союза и уже перевели многие дивизии с запада на восток. Посол даже назвал срок принятия Берлином решения — до 10 июля. Он со­общает также о слухах, что Литва станет 13 советской респуб­ликой с видимостью автономии 108.

3 августа французский посол в Эстонии сообщал, что СССР хочет воспользоваться занятостью немецких сил, чтобы предъ­явить ультиматум Финляндии, спустя 6 недель после ультима­тума странам Балтии. Существует мнение, что, несмотря на трудности, правительство Финляндии будет сопротивляться 109. В телеграмме из Таллина 9 августа посол Жуан писал о каких- то заверениях, данных эстонским властям, что в стране сохра­нится мелкая частная собственность и крестьян не будут насильственно посылать в колхозы. Здесь часто пишут, что Эстония предпочла бы скорее быть под советским господством, чем под германским 110. Все послы (из Латвии, Эстонии и Лит­вы) сообщили, что им предложено прекратить их деятельность и выехать из стран до 25 августа и что официальные отношения Балтийских стран с Францией прекращены 111.

В период с 15 июня по 20 августа значительное число теле­грамм были направлены из Москвы французским послом Ла- бонном. Они в основном касались информации о его встрече с

Молотовым и контактах с британским послом Ст. Криппсом 112.

* * *

События в Прибалтике, завершившиеся ее включением в состав Советского Союза, подтверждают необходимость учета самых различных факторов — как международных, так и внут­риполитических. Очевидно, что действия СССР, хотя и выте­кали из протоколов к советско-германскому договору, были ус­корены летом 1940 г. после неожиданного разгрома Франции и коренного изменения ситуации в Европе. Советские лидеры явно спешили завершить создание пояса безопасности перед лицом возрастающей агрессивности Германии, оккупировав­шей уже бблыпую часть Западной и Северной Европы.

Сталин учитывал и признаки напряженности в советско- германских отношениях. По-прежнему важным фактором бы­ло стремление советских руководителей к расширению "зоны социализма", что вписывалось в общую концепцию мировой революции, которой следовали лидеры большевиков. Нельзя не учитывать и желание Москвы вернуть территории, ранее входившие в состав Российской империи. На принятие реше­ний оказывали влияние донесения из стран Прибалтики совет­ских дипломатов и разведслужб о том, что значительная часть населения симпатизирует Советскому Союзу. Так воедино со­единились факторы геополитические, военно-стратегические и социально-классовые.

Факты подтверждают и то, что многие жители Латвии, Лит­вы и Эстонии были недовольны социальной политикой своих правительств, что способствовало усилению левых сил.

В этом плане можно снова обратиться к книге М. Ильмярва, который подчеркивает оторванность руководства Прибалтий­ских стран от широких кругов общественности. Он проанализи­ровал состав новых правительств, созданных в Эстонии, Латвии и Литвы, показав, что они представляли левые круги интеллиген­ции (включая и небольшое число коммунистов). Автор прямо пи­шет: "Причина, по которой значительная часть населения Эсто­нии и даже широкие массы в Латвии и Литве или активно или пассивно симпатизировали Советскому Союзу, была связана с природой режима, который был отчужден от населения. Поэтому именно авторитаритарные режимы Пятса, Ульманиса и Сметоны прокладывали путь к периоду советского правления" 113.

В процессе присоединения Прибалтики Советский Союз использовал те же противоправные методы, которые были свойственны сталинской системе в целом и которые были осу­ждены в современной России после перемен конца 80-х — на­чала 90-х годов. Мы уже отмечали, что многие историки и поли­тики Латвии, Литвы и Эстонии называют весь этот процесс советской аннексией и оккупацией. Большинству российских историков термин "оккупация" представляется неприемлемым и некорректным, в том числе и с чисто правовой точки зрения. В качестве одного из аргументов против этого термина выдви­гается соображение, что в процессе присоединения Прибалтики значительная роль принадлежала левым партиям и беспартий­ной интеллигенции, представители которых вошли в прави­тельства и в местные органы власти после присоединения этих стран к СССР.

Еще раз обратим внимание на то, что эстонский историк М. Ильмярв писал о так называемой мирной оккупации, ставя под сомнение сам термин "оккупация" (исходя в том числе и из норм международного права).