Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

В мире действительно существуют различные трактовки понятия "оккупация". Страны Прибалтики, по словам эстон­ского автора, очень скоро вошли в состав так называемой окку­пирующей страны со всеми правами граждан Советского Сою­за, что не соответствовало правовому статусу оккупации.

Весьма существенным представляется и необходимость учета того обстоятельства, что перед странами Прибалтики сто­яла проблема выбора между Советским Союзом и Германией. Ориентация на Германию и другие западные страны была одним из ключевых направлений во внешней политике стран Балтии в течение 20 —30-х годов. Это особенно проявилось после собы­тий в Польше в сентябре 1939 г., которые давали основание ожидать германских попыток поглощения Прибалтики. Поэто­му альтернатива — Советский Союз или Германия приобрета­ла вполне реальные основания на будущую перспективу, и в этих условиях многие деятели стран Балтии предпочитали СССР.

Чувство безысходности у правящих кругов стран Прибал­тики усиливалось и тем, что Германия, у которой были доволь­но прочные позиции в этих странах, дала им ясно понять и в сентябре — октябре 1939 г. и особенно в мае и июле 1940 г., что она не будет вмешиваться в развитие событий и противодейст­вовать СССР в этом регионе.

Наконец, факты показывают, что для многих тогдашних по­литических и общественных деятелей Балтийских стран было ясно, что в условиях острого противоборства двух воюющих блоков и особенно после поражения Франции им было беспо­лезно ждать какой-либо помощи и поддержки от англо-фран­цузской коалиции.

Как свидетельствуют документы из британских архивов, английское правительство предпочло занять осторожную пози­цию, охарактеризовав присоединение стран Прибалтики как "инкорпорацию" (поглощение), сопровождая это доводами, что вхождение стран Прибалтики в состав СССР может усилить напряженность в отношениях между СССР и Германией, а это было важно для британских интересов.

Пример Финляндии, которая, хотя и отстояла свою незави­симость, но добилась этого ценой уступки значительной части территории, нескольких месяцев кровопролитных боев, также учитывался политиками и общественностью стран Балтии. Со­бытия конца 1939 г. показали, что Прибалтика занимает совсем не то место в интересах и планах держав англо-французской коалиции и даже Германии, нежели Финляндия. И если в раз­гар зимней войны в Англии и Франции раздавались даже при­зывы к вооруженному вмешательству на стороне Финляндии, то ничего подобного не было на Западе в отношении Балтий­ских государств.

В условиях лета 1940 г. никто не только не оказал поддерж­ки Балтийским странам, но даже официально не осудил совет­ские акции. Единственной страной, сделавшей официальное сообщение, были Соединенные Штаты Америки, да и то речь шла о моральном непризнании "захвата Прибалтики", а отнюдь не об осуждении или о протесте, направленном непосредствен­но Советскому Союзу.

Учет всех отмеченных обстоятельств, в том числе и внутри­политического фактора позволяет понять сложность и драма­тизм ситуации и то, что случилось с народами Прибалтики осе­нью 1939 и летом 1940 г.

Сказанное, однако, отнюдь не снимает ответственности Со­ветского Союза за противоправные и аморальные действия в отношении Прибалтики в 1940 г., за массовые репрессии и де­портации многих жителей Прибалтийских стран. От этой пра­ктики сталинизма страдали все народы СССР. Советские акции 1940 г., связанные с реализацией секретных протоколов к пакту Молотова — Риббентропа, в том числе и в отношении Прибалтики, были официально осуждены в 1988 г. решением высшего законодательного органа СССР — Съездом народных депутатов 112.

Присоединением Прибалтики советские лидеры заверши­ли определение судеб тех территорий, которые отошли к сфере интересов СССР по советско-германскому договору и секрет­ному приложению к нему от 23 августа 1940 г. Сталин осущест­вил многолетние устремления, вернув Советскому Союзу старые территории, входившие когда-то в состав Российской империи и дававшие СССР выход к Балтийскому морю. В при­чудливом сочетании с "имперской идеей" Сталин, Молотов и их соратники подчеркивали классовый аспект, заявляя с удов­летворением о расширении "зоны социализма", что было, по их мнению, существенным вкладом в процесс распространения мировой революции.

Помимо этих намерений, естественно, Советский Союз преследовал цели безопасности. Присоединяя Прибалтику (вслед за восточной частью Польши), Москва как бы останавли­вала возможное германское продвижение в эти территории. Это был и результат соглашения с Германией и одновременно свидетельство их скрытого противоборства.

Напомним еще раз, что на протяжении 1939 г. (включая летние переговоры с Англией и Францией) советские предста­вители постоянно связывали вопрос об обеспечении безопас­ности СССР с ситуацией в Польше, Румынии и Прибалтике, рассматривали их в контексте общей расстановки сил в Цент­ральной, Восточной и Северной Европе и соотношения сил ме­жду великими державами.

Оценивая события 1940 г., повторим, что их можно опреде­лить как присоединение Прибалтики с использованием сило­вых средств, а также с учетом внутриполитических факторов и активности левых кругов в проведении последующей советиза­ции региона. Важно подчеркнуть, что в дальнейшем эти госу­дарства жили, как и другие республики СССР, уже по законам той системы, которая существовала в Советском Союзе. В них ликвидировалась частная собственность, проводилась нацио­нализация, началась коллективизация сельского хозяйства, нарушалась законность, осуществлялись необоснованные ре­прессии и депортации. При этом во всех этих процессах значи­тельную роль играли и местные национальные кадры.

Но одновременно в советское время в развитие экономики, науки, образования, культуры и искусства Литвы, Латвии и Эс­тонии вкладывались большие средства. Были созданы условия для формирования местных кадров, которые активно функци­онировали во всех названных сферах. Впоследствие, после рас­пада СССР, с началом глубоких демократических преобразова­ний в России и массовых народных выступлений в странах Прибалтики, именно из Москвы пришли импульсы и был дан "зеленый свет" признанию независимости государств Балтии и демократическим реформам.

После лета 1940 г. перед советским правительством встал вопрос о дальнейшей политике СССР, ее приоритетах на бли­жайший период и на более отдаленную перспективу.

1Многие современные авторы из стран Балтии ссылаются в сво­их трудах на материалы: Report of the Select Committee to Investigate Communist Aggression and the Forced Incorporation of the Baltic States into the USSR: Third Interim of the Select Committee on Communist Aggression. Wash., 1954.