Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

Очень ценные, хотя и отрывочные данные о борьбе алан против завоевателей сообщают европейские путешественники Плано Карпини и Гильом Рубрук, побывавшие на Северном Кавказе вскоре после разгрома Алании. В 1246 г. Плано Карпини свидетельствует, что «аланы или асы» находятся в числе подчиненных монголам земель, но тут же отмечает «некую часть аланов, оказавших мужественное сопротивление и доселе еще не подчиненных им» (18, с. 57). Он же говорит о какой-то горе в земле алан, которую монголы осаждают, якобы, двенадцать лет. Аланы «оказали им мужественное сопротивление и убили многих татар и притом вельмож» (18, с 64).

В 1253 г. Гильом Рубрук засвидетельствовал, что «аланы или асы» исповедуют христианство и «все еще борются против татар». 15 декабря 1254 г. на обратном пути из Монголии в Европу Рубрук добрался до аланских гор. «Аланы на этих горах все еще не покорены, так что из каждого десятка людей Сартаха двоим надлежало караулить горные ущелья, чтобы эти аланы не выходили, из гор для похищения их стад на равнине…» (19, с. 111, 186). Как показывает далее Рубрук, лесги в горах Дагестана также еще не были покорены.

Свидетельства Карпини и Рубрука касаются алан, укрывшихся от татаро-монголов в неприступной естественной крепости — в горных ущельях. Казавшиеся непобедимыми на равнинах, в горных теснинах татаро-монголы были беспомощны, будучи лишены возможности применения крупных масс конницы. Единственный достоверный случай глубокого их проникновения в глубь гор — нападение на сел. Рича и Кумух в Дагестане осенью 1239 г. (16, с. 7–8; 20, с. 81–82). О вторжениях татаро-монголов в горные ущелья Осетии таких фактов нет, а сведения Карпини и Рубрука свидетельствуют скорее об обратном: эти ущелья для монголов остались недоступными.

Совершенно очевидно также, что запертые в горных ущельях аланы могли применять в сложившейся ситуации только методы стихийной партизанской борьбы, осуществляя набеги на равнину, угоняя скот и укрываясь снова в горах. Что же касается осады аланской крепости в горах, о чем сообщает Плано Карпини, то указанный им срок явно сильно преувеличен (3, с. 39).

Но борьба с татаро-монголами шла не только в горах. Она велась и на равнине, где, по-видимому, оставалась еще какая-то часть аланского населения (очевидно, та часть, которая первоначально сдалась татаро-монголам без боя, выразила свою покорность и была не тронута завоевателями). Так, в 1278 г. монгольские войска во главе с Менгу-Тимуром и при участии вассальных русских князей предприняли карательный поход на «славный» ясский город Дедяков. «Князь же Ростовский Глеб Василковичь с братаничем своим с князем Костянтином, князь Федор Ростиславичь, князь Андрей Александровичь и инии князи мнози с бояры и слугами поехаша на войну с царем Менгутемером, и может бог князем русскым, взяша славный град Ясьскый Дедеяков зиме месяца февраля в 8, на память святого пророка Захарии, и полон и корысть велику взяша, а супротивных без числа оружием избиша, а град их огнем пожгоша. Царь же почтив добре князей русских и похвалив велми и одарив, отпусти во свояси с многою честью, кождо в свою отчину», — свидетельствует Симеоновская летопись (21, с. 75).

Здесь мы находим весьма ценную историческую информацию. 8 февраля 1278 г. монголы вместе с русскими войсками взяли «славный», то есть широко известный на Руси ясский — аланский — город Дедяков, несомненно, бывший крупным («полон великий») и богатым («корысть велику взяша»). Значительная часть населения, оказавшего сопротивление, была перебита, сам город сожжен.

Где находился «славный» ясский город Дедяков? Можно было бы заподозрить, что, судя по широкому участию в походе русских князей, Дедяков лежал сравнительно недалеко от Руси, например, в области донских ясов. Но эти сомнения снимаются еще одним, довольно полным и точным упоминанием Дедякова в пространной редакции так называемой «Повести о смерти в Орде Михаила Тверского», опубликованной В. А. Кучкиным: «Бывшю же блаженому князю Михаилу в неизреченом томь терпении, в такой тяготе 26 днии за рекою Терком, на реце на Севенци под городом Тютяковым, минувши горы высокыа Ясскыя, Черкасьскыя, близ Врать Железных» (2, с. 172). Как отмечает В. А. Кучкин, «только приведенный текст может служить основой для суждений о местонахождении древнего Тютякова».

Из приведенного текста следует, что аланский город Дедяков находился «за Тереком» на предгорной северо-кавказской равнине, неподалеку от гор «Ясских и Черкасских» — Кавказского хребта или невысоких Терско-Сунженских гор, близ «Врат Железных» — Дарьяльского прохода и на р. Севенец, которую отождествляют с р. Соной Вахушти — современной Сунжей (23, с. 131, прим. 421; 24, с. 334). Исходя из этого, одни исследователи ищут Дедяков в долине Сунжи (25, с. 152–159; 26, с. 83–95), другие локализуют его на Верхне-Джулатском городище против с. Эльхотово (27, с. 168–169; 28, с. 128; 29, с. 291–297). Специалисты по истории Золотой Орды разделяют последнее отождествление (30, с. 117, карта), но вопрос, тем не менее, остается открытым и окончательно не выясненным.

Чем был вызван поход, и притом весьма значительный, на город Дедяков — неизвестно. Равнина, где лежит Верхний Джулат — Дедяков (если принять эту версию), была захвачена татаро-монголами в 1239–1240 гг.; через 38 лет ее пришлось завоевывать вновь. Возможно, здесь произошли какие-то крупные антимонгольские события (может быть, восстание?). Для выяснения ситуации обратимся к источникам.

В уже известной нам «Юань-ши» говорится о том, что после победы над народом Асут (асы-аланы. — В. К.) и «других городов», которые частью полонены, частью сами поддались, татаро-монголы поставили там даругачи — специальных чиновников для надзора, в обязанность которых входили: перепись населения, сбор податей, набор войск из туземцев (17, с. 256, прим. 646). Эту политику татаро-монголы проводили во всех завоеванных странах, и Алания не была исключением. В 1254 г., согласно армянским и грузинским источникам (5, с. 168; 31, с. 44), монголы произвели перепись населения во всех подчиненных им землях (по свидетельству «Картлис Цховреба», и в «Овсетии»). После этого на основе данных переписи повсюду был установлен жестокий налоговый гнет, что вызвало ряд восстаний (например, восстание в Грузии под руководством царевича Давида). Не исключено, что какие-то не известные нам события в Дедякове в 1277–1278 гг. были аналогичными: это могло быть вооруженное восстание против татаро-монгольского ига. Здесь кстати будет привести указание Плано Карпини на то, что монголы взяли заложников у «некоего вождя Аланов» (18, с. 56) — этот факт имел место еще до переписи 1254 г. и, по-видимому, свидетельствует о том, что уже в середине 40-х годов XIII в. в Алании было неспокойно. События 1277–1278 гг. и разорение Дедякова, очевидно, были кульминацией антимонгольской борьбы, подавленной огнем и мечом.