Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

Обратимся к тексту Рашида ад-Дина: «Шибан и Бури выступили в поход в страну Крым и у племени чинчакан захватили Таткару. Берне отправился в поход на кипчаков и взял (в плен) Арджумана, Куранбаса и Капарана, военачальников Беркути. Потом в кака-ил, год свиньи, соответствующий 636 г. х. (14 августа 1238 г. — 2 августа 1239 г.) Гуюкхан, Менгукаан, Кадан и Бури направились к городу Минкас и зимой, после осады, продолжавшейся один месяц и пятнадцать дней, взяли его. Они были еще заняты тем походом, когда наступил год мыши, 637 г. х. (3 августа 1239 — 22 июля 1240 гг.). Весною, назначив войско для похода, они поручили его Букдаю и послали его к Тимур-кахалка с тем, чтобы он занял и область Авир» (10, с. 39).

Ориентиром, указывающим на Северный Кавказ, здесь является «область Авир», в которой Л. И. Лавров не без основания видит Аварское ханство в Дагестане (11, с. 99). При таком понимании источника следует, что, разгромив аланский город Магас, татаро-монголы дали своим войскам отдых до весны, затем перегруппировали их и какую-то часть войск под командованием Букдая послали в Дагестан к Тимур-кахалку (видимо, находившемуся там ранее), чтобы он с этим подкреплением захватил и горную Аварию.

Итак, следуя Э. Бретшнейдеру и В. Ф. Минорскому, мы можем констатировать исторический факт взятия штурмом и разрушения большого и сильно укрепленного города алан М. к. с — Магас в январе 1239 г. Число жителей этого города у Джувейни (270 тыс.), бесспорно, фантастично — таких городов в XIII в. не было во всей Европе. Но значительность города не вызывает сомнений (В. Ф. Минорский считает его даже столицей алан). Вместе с тем нельзя не отметить, что некоторые обстоятельства в рассказе Джувейни настораживают. Имеем в виду природное окружение города М. к. с. — окрестности его покрыты болотами и очень густым лесом, сквозь который монголы вынуждены прокладывать просеки. Если северокавказская предгорная равнина раньше была облесена гораздо больше, чем сейчас, и густые леса могли реально существовать во Многих ее местах, то наличие болот с естественно-географической средой Центрального Предкавказья вяжется плохо. Этот вопрос для нас остается не ясным и требующим дополнительных разысканий.

Падение Магаса — видимо, наиболее значительного и укрепленного города Алании — для алан было тяжелым ударом, окончательно решившим исход борьбы в пользу завоевателей. К сожалению, мы почти ничего не знаем о дальнейших военных действиях: известно только, что они продолжались (11, с. 99), следовательно, сопротивление татаро-монголам не было еще сломлено, хотя оно, конечно, не имело организованного характера и представляло собой отдельные очаги. В 1239 г. монголы приступили к операциям в Дагестане (16, с. 7).

В результате кампании 1238–1239 гг. значительная часть равнинной Алании оказалась захваченной татаро-монголами, сама Алания как политическое образование перестала существовать. Это была крупнейшая для средневекового Северного Кавказа катастрофа, резко изменившая соотношение политических сил в регионе, перекроившая всю его жизнь и положившая начало новой исторической эпохе позднего средневековья.

Военно-политическое крушение Алании является результатом не только превосходства монгольской армии в организации и боеспособности, в умении наносить мощные стратегические удары, но и в целом ряде причин внутреннего порядка. Об основной из них — феодальной раздробленности, междоусобицах и неспособности объединить все свои силы — мы уже говорили. Второй немаловажный фактор — предательство многих крупных аланских феодалов, поступившихся национальными интересами ради сохранения своих классовых позиций и переметнувшихся в стан врага. Так, в китайской хронике «Юань-ши» упоминается имя аланского военачальника Матярши, брата Бадура. Когда начался татаро-монгольский поход на Аланию, Бадур и его братья Уцзорбухан и Матярша «с народом пришли с выражением покорности». Затем Матярша ходил с Монке походом на город Май-гэ-сы и был начальником авангарда. В него попали две стрелы, но, воодушевленный храбростью, он овладел городом» (12, с. 299). Аланский феодал, как видим, участвует в осаде аланского города Магас и даже командует авангардом.

Еще более красноречивые факты связаны с именем Еле бадура (Ильи багатура): «Юй ваши был ас. Его отец Еле-бадур пришел с правителем его государства и подчинился Угэдэю. Ему было повелено быть в гвардии… особо был учрежден отряд асов и ему было поручено командовать ими» (12, с. 288). Кто имеется в виду под «правителем его государства» — не ясно; скорее всего в нем следует видеть одного из крупных аланских князей, близко напоминающих удельных князей Руси. Но главное не вызывает сомнений — и «правитель государства», и Илья, и его сын Юй-ва-ши в трагические дни для Алании перешли на сторону татаро-монголов. Также поступил еще один знатный ас Хан-ху-сы: «Хан-ху-сы был родом ас. Он был правителем владения асов. Когда войска Угэдэя достигли границ его (владения), Хан-ху-сы с народом подчинился Угэдэю», — сообщает «Юань-ши». За это Хану-ху-сы было пожаловано монголами звание «бадура», дана была золотая пайцза и повелено было властвовать над своею землею и народом» (12, с. 282–283).

Аналогичные сведения «Юань-ши» сообщает об aсax-аланах Арсалане и его сыне Асан-чжэне и о Негулае (Николае. — В. К.): Арсалан явился к монголам с изъявлением покорности в то время, когда Монке «окружил войском его город», Николай и Илья с 30 асами пришли и подчинились «во время царствования Монке» (12, с. 292).

Разумеется, в «Юань-ши» приведены не все случаи измены аланских феодалов. Но и то, что известно, рисует довольно яркую картину сдачи целых районов Алании без боя. Четкую оценку этих событий дает та же «Юань-ши»: «…Бату, с другими князьями, покорил роды Канли, Кибча (оба кипчаки. — В. К.), разбил города рода Орусы и людей их всех или убил, или пленил; только народы Асут и других городов частью полонены, частью сами поддались» (17, с. 155). Непокорившиеся же громились татаро-монголами поочередно и становились для них сравнительно легкой добычей.

Но так было не везде и не всегда. Длительная осада и штурм Магаса свидетельствуют об упорстве и мужестве его защитников, державшихся до последнего. Джувейни и Рашид ад-Дин рассказывают об успешных действиях отважного кипчакского эмира Бачмана, выступившего (по Рашид ад-Дину) вместе с «эмиром асов» Качир-укулэ (7, с. 24–36). Объединенный алано-половецкий отряд вел партизанскую борьбу с завоевателями, опираясь на густые леса по берегам Итиля — Волги и постоянно в них маневрируя. Наконец, карательная экспедиция во главе с Менгукааном обнаружила лагерь повстанцев на одном из островов в дельте Волги, и отряд был уничтожен.