Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

83. Кузнецов В. А. Алания в X–XIII вв. Орджоникидзе, 1971.

84. Бурачков П. О записке готского топарха. ЖМНП, ч. СХСН, август 1877.

85. Епископа Феодора «Аланское послание». Перев. Ю. Кулаковского. ЗООИД, т. XXI. Одесса, 1898.

86. Смирнов В. Д. Крымское ханство под верховенством Оттоманской Порты до начала XVIII века. Спб., 1887.

87. Гаркави А. По вопросу о иудейских древностях, найденных Фирковичем в Крыму. ЖМНП, ч. СХСП, июль 1877.

88. Xвольсон Д. А. Восемнадцать еврейских надгробных надписей из Крыма. Спб, 1866.

89. Хвольсон Д. А. Сборник еврейских надгробных надписей из Крыма от IX–XV столетий. Спб., 1884.

90. Кулаковский Ю. Прошлое Тавриды. Киев, 1906.

91. Репников Н. И. Раскопки Эски-Керменского могильника в 1928 и 1929 гг. ИГАИМ К, т. XII, вып. 1–8, 1930.

92. Лобода И. И., Чореф М. Я. Вновь открытый в Бельбекской долине раннесредневековый могильник. КСИА, вып. 140, 1974.

93. Лобода И. И. Новые раннесредневековые могильники в юго-западном Крыму. СА, 1976, 2.

94. Барбаро и Контарини о России. К истории итало-русских связей в XV в. Перев. и комментарий Е. Ч. Скржинской. Л, 1971.

95. Кеппен П. И. О древностях южного берега Крыма и гор Таврических. В кн.: Крымский сборник. Спб., 1837.

96. Schutz E. The Tat People in the Crimea. Acta Orientalia, t. XXXI, fasc. 1, Budapest, 1977.

97. Гайдукевич В. Ф. Боспорские города в свете археологических исследований последних двух десятилетий. В кн.: Археология и история Боспора. Симферополь, 1952.

98. Баранов И. А. Ранние болгары в Крыму (локальный вариант салтово-маяцкой культуры). Автореф. канд. дисс. Киев, 1977.

99. Тизенгаузен В. Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды, т. 1. Спб., 1884.

100. Якубовский А. Рассказ Ибн-ал-Биби о походе малоазийских турок на Судак, половцев и русских в начале XIII в. ВВ, т. XXV, 1928.

101. Древние акты Константинопольского патриархата, относящиеся к Новороссийскому краю. ЗООИД, т. VI. Одесса, 1867.

102. Бертье-Делагард А. Л. Исследование некоторых недоуменных вопросов средневековья в Тавриде. ИТУАК, № 57. Симферополь, 1920.

103. Миллер В. Ф. Археологические разведки в Алуште и ее окрестностях в 1886 году. «Древности», т. XII. М., 1888.

104. Лашков Ф. Ф. Исторический очерк крымско-татарского землевладения. ИТУАК, № 23. Симферополь, 1895.

105. Маркевич А. И. Географическая номенклатура Крыма как исторический материал. ИТОИАЭ, т. II (59). Симферополь, 1928.

106. Минаева Т. М. Керамика балки Канцирка в свiтi археолопчных дослиджень на швшчному Кавказе «Археология», т. XIII. Киев, 1962.

107. Смиленко А. Т. Раскопки на балке Канцерке. В кн.: Археологические исследования на Украине в 1965–1966 гг. Киев, 1967.

Длительное господство сармато-алан в южнорусских степях было прервано опустошительным гуннским нашествием, последовавшим в 70-х годах IV в. Нашествие азиатских кочевников — гуннов не только разметало аланские племена, изменив этногеографию Северного Причерноморья, но и открыло широкую дорогу сюда тюркоязычным народам. Историческое значение гуннского нашествия состоит в том, что им был положен конец доминации древних иранцев на юго-востоке Европы; остатки их были оттеснены на периферию, а место иранцев отныне прочно заняли тюрки. Правда, наиболее ранние исторические свидетельства о племени хуны (гунны), живущем в Европе между бастарнами и роксоланами, сообщены нам Клавдием — Птолемеем (II в., 1, с. 238), однако достоверность этих сведений вызывает сомнения. Во всяком случае, у нас нет достаточных оснований утверждать широкое расселение тюрок в Восточной Европе до нашествия гуннов.

Гуннская держава Аттилы распалась после его смерти в 453 г., а через сто лет в недрах Центральной Азии возникло новое объединение тюркских племен — Тюркский каганат. Вскоре тюрки появляются в Восточной Европе: в 576 г. они взяли Боспор (Керчь), в 581 г. осадили Херсонес. В конце VI в. каганат распался на две враждующие части — западнотюркский каганат, располагавшийся в Средней Азии, и восточнотюркский каганат. История хазар тесно связана с западнотюркским каганатом — хазары, появившиеся в Юго-Восточной Европе в эпоху гуннского нашествия, в середине VI в. были включены в состав Тюркского каганата и после его распада выступили как его преемники. К середине VII в. на территории Нижнего Поволжья и восточной части Северного Кавказа (включая часть приморского Дагестана) сложилось сильное государственное объединение раннефеодального типа — Хазарский каганат, возглавляемый господствовавшей и в Тюркском каганате тюркской династией Ашина. Степи Северо-Западного Прикаспия и Нижнего Поволжья, сейчас почти безводные, в ту эпоху были гораздо лучше орошены, отличались хорошим травостоем и в экологическом отношении были благоприятны для ведения кочевого хозяйства. Они были достаточно густо населены — это доказано археологическими исследованиями (2, с. 3–13; 3, с. 248–250), причем огромное количество курганов указывает на обитание здесь именно кочевников. Эти степи и равнина Северного Дагестана стали исходной базой Хазарского каганата, а в северной части Дагестана до середины VII в. находилась столица Хазарии — город Семендер, после похода арабского полководца Салмана ибн Раби ал-Бахили ставший затем центром царства Кайтаг, или Джидан (4, с. 152).

Хазария стала одним из наиболее близких и могущественных соседей кавказских алан («больших алан» по контексту упоминавшегося выше епископа Феодора). Более того — этническая история алан и хазар уже на раннем этапе их взаимоотношений оказалась связанной довольно тесными узами. По сведениям сирийского историка Иоанна Эфесского (VI в.), дошедшим до нас в передаче Бар-Гебрея (XIII в.), болгары заселили страну алан Барсалию и город Каспий, который болгары и фанагоры (пугуры) называли «вратами тюрок» и которая позже стала называться Хазарией (5, с. 15, 56, 485). Известно, что болгары в составе Хазарского каганата были одним из главных этнических компонентов: расселение их в стране алан и дальнейшее формирование хазар на территории Барсалии — «страны алан» — подразумевает не только этнические и культурные связи алан Барсалии с хазарами, но и их вероятное участие в сложении хазар в качестве одного из составных элементов.

Где лежала страна алан Барсалия? По И. Маркварту, она на юге доходила до Дербента, на севере — до долин Сулака и Терека (5, с. 489), что вполне вероятно (6, с. 130; 7, с. 15). Соглашаясь с названной локализацией Барсалии (в другой транскрипции Барсилии), Н. В. Пигулевская с уверенностью писала: «В этой области несомненно жили аланы, которых и потеснили группы гуннских племен, принявших затем христианство»…(8, с. 108). Нетрудно заметить, что страна Барсалия (А. В. Гадло считает барсилов племенем иранского происхождения; 4, с. 63–68) частично совпадает с той территорией, на которой в более раннее время источники помещали мазкутов прикаспийского Дагестана — ираноязычное племя массагетов, в первых веках нашей эры передвинувшееся сюда из Закаспия (об этом см. выше). На это справедливо обращал внимание еще И. Маркварт, указавший на то, что появление барсилов на месте массагетов-алан свидетельствует, что «часть древней аланской области позже была занята гуннскими «барчол» под именем бар-силы» (9, с. 94). Армянские историки Фавст Бузанд и Агафангел не случайно на месте мазкутов помещают гуннов — эти свидетельства отражают реальное положение вещей. Речь идет, разумеется, не только о мазкутах-массагетах, но и о более ранних этнических элементах сарматского круга, скорее всего относящихся к аорсам и представленных отчасти материалами известных смешанных по культуре Таркинского и Карабудахкентского могильников первых веков н. э. (10, с. 226–272; 11, с. 218–219), благодаря чему в северной части приморского Дагестана мы имеем непрерывную (вплоть до времени Хазарского каганата) этнокультурную древнеиранскую традицию.