Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

«Предписываю Вашему Благородию с получения сего немедленно отправиться по тракту в гг. Онегу, Кемь, Колу и Соловецкий монастырь. Во время пути стараться успокоить и ободрить жителей, указав мне главные местные пункты, где можно ожидать нападения гребными судами и как их лучше отразить и даже овладеть ими. Крестьянам, не имеющим ружей, велеть заготовить дубины длиною от 5 до 6 футов, с заостренным концом, которые в руках их будут хорошим оружием, чтобы валить наповал и колоть неприятеля, и внушить при этом крестьянам, что смелым Бог владеет, и они с этим оружием легко победят англичан, которые весьма плохо управляются с ружьями, не то что наши матросы, хорошо к тому приученные. Заметить главный пункты, где впоследствии можно будет их укрепить, и какие имеются местные средства для утроения укреплений; измерять, по возможности, наскоро глубину в устьях рек и сделать поверхностную съемку местности.

По прибытии в Соловецкий монастырь осмотреть там место, где стоял неприятель, и удобно ли избрано в монастыре то место, где выстроена наскоро временная батарея. Если же удачно, то по своему усмотрению дополнить и устроить временную печь для каления ядер, дав наставление, как с ними управляться; в монастыре ободрить братию и объявить мою благодарность за хорошую защиту.

Везде, где Вы будете, в случае появления неприятеля, поручаю Вам принять командование по обороне, как по званию своему, так и по известной Вашей опытности в морском и военном деле. По возлагаемому на Вас поручению меня извещать по возможности и о важных случаях посылать ко мне донесения с нарочным или по эстафете, как найдете нужным.

В случае если заметите в уездных городах какие-либо между местными чиновниками распри или неисправности по гражданскому управлению, стараться разыскать и водворить согласие и порядок, необходимый про настоящем военном времени, не отвлекаясь, впрочем, от главного предмета Вашей командировки.

При сем прилагается открытое предписание об оказании Вам всевозможного содействия со стороны местных начальников, которым и предъявлять это предписание, когда представится к тому надобность; подорожную на проезд, прогоны и порционные деньги принять из моей канцелярии и, по возвращении в Архангельск представать мне отчет в расходах прогонных денег» [766].

Пока адъютант военного губернатора Андрей Мартынович Бруннер добирался до Колы, там произошел неприятный инцидент. Вечером 31 июля (12 августа) капитан Пушкарев, отвечавший за оборону города, «за непослушание» и «дерзости» выбил зуб рядовому кольской инвалидной команды М. Жалобневу [767]. Жалобнев выхватил нож и дважды ударил им своего обидчика [768]. Явно не ожидавший этого капитан Пушкарев, опасаясь расправы, бросился к своей квартире, но от потери крови упал на лестнице, так и не добежав до нее. Другие, бывшие при этом нижние чины кольской инвалидной команды отвели своего сослуживца в тюрьму [769].

Прибывший в Колу 5 (17) августа лейтенант А. М. Бруннер, видя состояние капитана Пушкарева, еще не оправившегося от ранений, решил задержаться в городе, о чем сообщил в рапорте Р. П. Боилю 8 (20) августа.

А. М. Бруннер осмотрел два старых орудия, найденных Пушкаревым. Одно из них ему не понравилось «край дульной части» был отколот. Пообщавшись с жителями Колы, он вынес неутешительное заключение: они были совершенно не опытны в стрельбе, поскольку мало кто из них раньше имел собственные ружья. Благонадежность нижних чинов инвалидной команды, один из которых едва не зарезал своего командира, также вызывала сомнения адъютанта военного губернатора. Осмотрев окрестности Колы, он пришел к выводу о том, что быстро отыскать удобное место для устройства батареи не удастся. Тем не менее, на Еловом мысу он решил устроить окоп для расположения стрелков и там же поместить несколько маленьких медных орудий (вероятнее всего, сигнальных, снятых с поморских судов), которые ему предложил местный купец Шабунин. Забегая вперед, скажем, что ему не хватило нескольких дней, чтобы сделать это [770].

Р. П. Боиль, получивший рапорт своего адъютанта лишь две недели спустя, одобрил его «благоразумные распоряжения» и особенно то, что он решил остаться в Коле до выздоровления капитана Пушкарева. «Вам должно ожидать, что неприятель на обратном пути из Белого моря зайдет в Кольскую губу для исправления и наливки свежей водою, а потому нужно к отражению его приготовиться», — написал Р. П. Боиль в ответ [771].

Он не знал, что на месте уездного города Колы к этому времени были обугленные развалины и несколько уцелевших зданий.

В трехтомнике, посвященном истории Британского флота «с древнейших времен до настоящего времени» Чарльза Дьюка Янга [772]обстоятельства появления у Колы в августе 1854 г. английского парохода представлено следующим образом:

«В середине августа капитан Омманей послал «Миранду» обследовать Колу (здесь и далее перевод мой. — Р. Д. ).

Это было место значительной политической важности, поскольку являлось столицей русской Лапландии; оно было сильно укреплено и защищено гарнизоном. Капитан Омманей, несомненно, ожидал от капитана Лайонса, что тот проведет лишь разведку на шлюпках, так как Кола лежала на тридцать миль вверх по небольшой реке того же названия [773] , в которую ранее большие суда не проникали. Капитан Лайонс, однако, не захотел ограничиваться одной лишь разведкой, если можно было сделать большее. И хотя длина "Миранды" была около 220 футов, а осадка — 15 футов, он решил провести ее вверх по реке.

Для человека, настроенного не замечать невозможного, невозможного мало. Послав две шлюпки вперед, чтобы измерять глубину, он на короткой дистанции следовал за ними. Во многих местах река была настолько узкой, и берега настолько крутыми, что хорошо размещенная там батарея могла бы поразить любое судно; но поскольку враг никогда и не мечтал о необходимости такой защиты [774] , дерзкое судно через день оказалось в пределах двух миль от города.

На следующее утро капитан Лайонс изучил Колу и ее оборонительные сооружения с вершины мачты. Увидев хорошо защищенную частоколом батарею и, возвышающиеся над рекой постройки с бойницами для ружейного огня, он решил не использовать для атаки шлюпки, а подвести корвет и городу. Так началось плавание по реке, настолько трудное из-за ее естественной извилистости и сильных течений, что за целый день удалось продвинуться лишь на одну и три четверти мили. Но без решительности и настойчивости его капитана, превосходно поддерживаемого рвением команды, даже этот результат не мог бы быть достигнут.

Однако когда судно встало на якорь в пяти сотнях ярдов от города [775], дело было фактически сделано» [776].