Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

14 (26) марта Р. П. Боиль предписал командиру 1-го Архангелогородского гарнизонного батальона полковнику Е. И. Фрезеру подготовить к отправке инвалидным командам приморских уездных городов дополнительных боеприпасов. В тот же день он получил ответ:

«Во исполнение предписания Вашего Превосходительства от 14 сего марта № 648 почтительнейше честь имею донести, что следующие в инвалидные команды, а именно: Онежскую, Кемскую и Кольскую в добавок к имеющимся там 35 боевым патронам еще по 25 на каждое ружье имеют быть отправлены 16-го числа: в в Онежскую по числу 74 ружей — 1050, Кемскую — на 73 ружья — 1025 и Кольскую — по числу 82 ружей — 2050, а всего 5725 патронов» [747].

16 (28) марта груз с боеприпасами покинул Архангельск [748].

В тот же день Р. П. Боиль отдал распоряжения командиру Новодвинского артиллерийского гарнизона и начальнику архангельской морской артиллерии (исходящие № 683 и 684 соответственно) о подготовке оружия и боеприпасов для отправки в Колу — кольскому городничему для последующей раздачи местным жителям Командиру Новодвинского артиллерийского гарнизона полковнику Ф. А. Ковалеву надлежало подготовить 2 пуда пороха, 6 пудов свинца для пуль и 22 дести бумаги для патронов, которую следовало «приобресть покупкою» [749]. Начальнику морской артиллерии полковнику А. П. Шушкову поручалось подобрать в арсенале 100 «годных» ружей с принадлежностями, формами для литья пуль и кремнями и обеспечить их упаковку в четырех «не слишком громоздких ящиках» [750]. Прослуживший большую часть жизни на флоте, Р. П. Боиль, вероятно, не принял во внимание, что ящики, в каждом из которых будут лежать 25 ружей с принадлежностями, будучи «не слишком громоздкими» по объему, окажутся малоудобными для перевозки по Кольскому тракту из-за своего веса.

17 (29) марта капитан 1-го Архангельского гарнизонного батальона Пушкарев получил из Архангельского арсенала 100 ружей, форму для литья пуль и 500 кремней, а из Новодвинской крепости — вышеупомянутое количество свинца, пороха и бумаги для патронов [751]. Именно ему было приказано сопровождать полученный груз в Колу и там остаться, возглавив подготовку Колы к обороне. Тогда же Р. П. Боиль написал кольскому городничему:

«Кольская городская ратуша от 11 сего марта, № 70, с эстафетою донесла мне, что по объявлению приморского края Архангельской губернии в военном положении, жители г. Колы в общем собрании составили приговор о принятии мер к обороне города и в сим приговоре между прочим объяснили: в г. Коле находится только инвалидная команда, состоящая около 70 человек нижних чинов, из коих некоторые отправлять должны свои посты про весьма ограниченном числе ружей, кроме же того ни ружей, ни боевых снарядов, коими про случае нападения неприятеля могли действовать, не находится.

Предписываю Вам объявить жителям города Колы:

1) через Архангельское губернское правление объявлено всем вообще жителям приморского края, в том числе и кольским обывателям, чтобы все они, нисколько не унывая, занимались своими промыслами и с тем вместе, как верные и добрые сыны отечества, всегда были и готовы защитить родной край свой;

2) для воодушевления и руководства жителей г. Колы, при неприятельском нападении, я посылаю к ним храброго, умного и распорядительного капитана Пушкарева, который, в случае надобности, поведет солдат и кольских обывателей в бой с неприятелем;

3) вместе с сим я отправляю сто ружей с принадлежностями, два пуда пороха, шесть пудов свинца и 22 дести бумаги на патроны собственно для жителей г. Колы; ружья эти и порох капитан Пушкарев раздаст, при посредстве Вашем, кольским горожанам, а Вы обязываетесь доставить г. Пушкареву список, кому ружья будут выданы;

4) после этого надеюсь, что при сих средствах удалые кольские обыватели защитят свои город, к которому неприятелю подойти не так легко, потому что ему надобно будет плыть на гребных судах под крутым берегом, где можно перестрелять их с легкостью и с удобностью, лишь только нужно самим жителям г. Колы быть осторожными и не терять присутствия духа;

5) в настоящее время не представляется возможности отправить в г. Колу пушек и воинской команды в добавок к тамошней инвалидной команде, но за всем тем я уверен, что кольские горожане с таким молодцом, как капитан Пушкарев, который к ним посылается, сделают чудеса и непременно разугомонят неприятеля, который осмелится к ним показаться.

Причем не могу не умолчать, что мне весьма неприятно то, что из Колы часто получаю пустые ябеды и беспрерывно слышу о ссорах, там бывающих; в настоящее время жители Колы должны жить по-братски, как истинные сыны отечества, и единодушно должны стараться нанести вред неприятелю, который осмелится сделать на них нападение» [752].

Призывая жителей Колы не унывать, не терять присутствия духа, архангельский губернатор заранее хвалил их, называя «верными и добрыми сынами отечества», ждал от них «чудес». В то же время по-отечески журил их за беспрерывные «пустые ябеды» и ссоры. Советские историки иронизировали над этим и другими письмами Р. П. Боиля «к народу», недвусмысленно намекая на слабую компетентность его как военачальника, подверженного пустому фразерству. Однако если попытаться непредвзято изучить этот текст, окажется, что у Р. П. Боиля были веские основания и для похвал, и для порицания.

Вообще Р. П. Боиль считал нападение неприятеля на Колу возможным. В рапорте от 17 (29) марта на имя управляющего Морским министерством Его Императорского Высочества Константина Николаевича он сообщил о своих опасениях за безопасность уездных городов Онеги, Кеми и Колы, в каждом из которых находились лишь инвалидные команды, численностью около 70 человек каждая. Город Кола как «находящийся в совершенной отдаленности от других городов и от селений своего уезда», был, по мнению Р. П. Боиля, наиболее уязвим. Сообщая о принятых им мерах, касающихся отправки оружия и боеприпасов, он упомянул также и о том, что командировал в Колу с приличным наставлением «одного из лучших капитанов» [753].

Капитан 1-го Архангелогородского гарнизонного батальона Пушкарев [754]прибыл в Колу в начале апреля по старому стилю. В пути он избавился от неудобных ящиков, в которые были упакованы ружья. На Кандалакшской станции он сдал их сельскому старшине и в Колу уже привез ружья на лопарских керешках. Ящики позже списали «в расход» [755]. Привезенные Пушкаревым ружья и боеприпасы при содействии городничего были розданы жителям города. Ружья тех жителей Колы, кто отправлялся на промыслы, помещались на хранение в пороховой погреб кольской инвалидной команды [756]. Кстати, об инвалидной команде… Командовал ею 60-летний Григорий Трофимович Дорофеев. Однако в массе своей унтер-офицеры и нижние чины инвалидной команды были отнюдь не престарелыми, увечными и больными людьми, а здоровыми зрелыми мужчинами в возрасте от 30 до 40 с небольшим лет [757].