Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.
- Название:Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Евразия
- Год:2008
- Город:СПб.
- ISBN:978-5-8071-0302-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. краткое содержание
Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в. - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«И начаша воевати Татарове землю Рязанскую, и грады ихъ розбивающе и люди секуще и жгуще, и поплениша ю и до Проньска; и приидоша окааннии иноплеменници подъ столныи ихъ городъ Рязань» [230].
Можно вспомнить также рассказ монаха Юлиана о четырех монгольских армиях. По его словам, одна из армий еще в период его пребывания на Руси «уже нападала на границы Рязани [ Recennie ]» [231], но об осаде этого города он не знал. Так как большинство источников отражает взгляд стороннего наблюдателя, то для них далекие сражения, не принесшие тактического перелома в военных действиях, могли выглядеть малозначимыми. Уникальный осколок рязанского летописания, «Повесть о разорении Рязани Батыем», восполняет этот пробел и предлагает менее сухую версию событий.
Ясно, что подлое убийство княжича Федора Юрьевича, выполнявшего посольскую миссию, должно было вызвать благородное негодование в Рязани:
«И услыша великий князь Юрьи Ингоревич убиение возлюбленаго сына своего князя Федора, инех князей, нарочитых людей много побито от безбожнаго царя, и нача плакатися, и с великою княгинею, и со прочими княгинеми, и з братею; и плакашеся весь град на многъ час, и едва отдохнув от великаго того плача и рыданиа; и начаша совокупляти воинство свое и учредиша полки» [232].
То, что рязанская коалиция князей сумела достаточно быстро собрать крупные воинские подразделения, включавшие рядовых ополченцев ( «учредиша полки»), может говорить, в частности, о том, что такой исход переговоров с Батыем ими предвиделся и подготовка к нему началась значительно раньше. Возможно, рязанцы начали готовить удар первыми сразу после получения из Владимира отказа в помощи. В таком случае все посольство Федора было не более чем отвлекающим маневром, целью которого было оттягивание времени.
Как бы то ни было, но, если доверять изложению Повести, нападение рязанцев для Батыя было внезапным. Создается впечатление, что хан и не подозревал, что это маленькое государство способно решиться на самостоятельные наступательные (!) действия. Ни одно из русских княжеств ни в этом, ни в следующем году, ни много лет позже не совершало подобной дерзости — самостоятельный поход против основных сил империи Чингисхана. Рязанцы не обладали особенными претензиями в области глобальной политики, они просто считали это делом чести и смерть в борьбе с врагом признавали почетной — в открытом поле и против армии всего мира. Как известно, безумству храбрых и следует петь песни.
Князь Юрий Ингваревич вел свои полки на верную гибель, и это особенно подчеркнуто в патетических репликах Повести: речь перед братией ( «лутче нам смертию живота купити, нежели в поганой воли выти»), поклон Успенскому собору Рязани, плач перед образом Богородицы и «последнее целование» матери, великой княгини Агрепены Ростиславны. Судя по дальнейшему изложению, рязанцы сумели недешево продать свою жизнь и действительно произвели впечатление на гордого монгольского хана. Внезапная атака небольшого даже по русским меркам войска рязанцев была пощечиной монгольскому самолюбию:
«И поидоша против нечестиваго царя Батыя и сретоша его близ предел резанских. И нападоша на нь и начаша битися крепко и мужественно.
И бысть сеча зла и ужасна, мнози бо силнии полки падоша Батыеви. Царь Батый и видяще, что господство резанское крепко и мужественно бьяшеся и возбояся.
Да противу гневу Божию хто постоит?
А Батыеве бо силе велице и тяжце: един бьяшеся с тысящею, а два — со тмою. Видя князь великий убиение брата своего князя Давыда Ингоревича и воскричаша: «О братие моя милая! Князь Давыдъ, брат наш, наперед нас чашу испил, а мы ли сея чаши не пьем?!» Преседоша с коня на кони, и начаша битися прилежно, многиа сильныя полкы Батыевы проеждяя, а храбро и мужествено бьяшеся, яко всем полкомъ татарьскым подивитися крепости и мужеству резанскому господству.
И едва одолеша их силныя полкы татарскыа» [233].
Повесть отмечает, что в этом сражении где-то на берегах Воронежа погиб цвет рязанских воинов, а также многие князья со своими дружинами: Юрий и Роман Ингваревичи, а вместе с ними и главы муромского и пронского княжеств, то есть собственно все лидеры антимонгольской коалиции. Однако, согласно вполне достоверной новгородской версии событий, рязанский князь Юрий погиб при осаде своего стольного града, а его брат Роман — в битве у стен Коломны [234]. Вероятно, автору Повести представлялась более почетной смерть воина в битве в открытом поле, и он немного приукрасил действительность. По нашему мнению, это было более чем напрасно. Ведь в противном случае мы получаем дополнительное свидетельство того, что после сражения на реке Воронеж некоторые князья выжили и сумели отступить в свои вотчины. Уцелеть в наступательной операции против сильнейшей армии мира — трудно припомнить других таких героев вплоть до Куликовской битвы.
После событий на реке Воронеж Батый получил вполне законный повод вторгнуться на рязанскую территорию. Это место в «Повести о разорении Рязани» звучит сухо и очевидно представляет собой вставку из какого-то летописного источника:

«И начаша воевати Резанскую землю, и веля вити, и сечи, и жещи без милости. И град Прънеск, и град Бел, и Ижеславець розари до основания, и все люди побиша без милости. И течаше кровь христьянская, яко река силная, грех ради нашихъ» [235].
Примечательно, что в этом сообщении подчеркивается, что города Пронск, Белгород и Ижеславец пали ранее, чем монголы подошли к столице княжества. Эти населенные пункты расположены на юго-запад (Пронск и, вероятно, Ижеславец) и северо-восток (Белгород) от Старой Рязани [236]. Следовательно, монголы совершали широкий охват самого укрепленного города в области. Только разорив округу на многие километры вокруг, Батый 16 декабря 1237 г. подступил к крепости: «тогда иноплеменници оступиша град Рязань декабря 16 и острогомъ оградиша» [237].
В городе укрылся князь Юрий Ингваревич с остатками своей дружины ( «затворися въ граде с людьми»), которые после решительного разгрома в битве на р. Воронеж серьезного сопротивления оказать уже не могли. Судя по всему, профессиональных военных среди обороняющихся было немного, но, несмотря на это, без боя столицу княжества никто сдавать не стал. Внушительный характер Рязанской цитадели позволял предполагать, что кочевники, каковыми признавались монголы, не станут тратить силы на приступ: крепость опоясывали две линии валов, которые в основании достигали ширины 23–24 м, а в высоту были до 9–10 м; глубина рвов была около 8 м [238]. После пятидневной осады монголы штурмом взяли эти беспрецедентные по качеству оборонительные сооружения. Были применены все осадные и наступательные приспособления, известные тогда в Евразии (греческий огонь, камнеметы, штурмовые лестницы), но практически неиспользовавшиеся на Руси:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: