Денис Хрусталёв - Русь от нашествия до «ига». 30–40 гг. XIII в.

Войска правого фланга после разорения Польши и победы под Легницей отошли в Моравию. Об их действиях в этих краях достоверных сведений не много. Известно, что они воевали в районе Опавы, Градищенского и Оломоуцского монастырей [551]. О занятии ими других городов (Бенешев, Пржеров, Литовель, Евичко) сохранились только легенды. В любом случае можно сказать, вслед за В. Т. Пашуто, что Моравия была разорена «на глубину четырехдневного перехода», о чем свидетельствуют и заметки Плано Карпини [552].

Перейдя Грозенковский и Яблоновский перевалы в апреле 1241 г., монголы покинули Чехию и приступили к покорению Словакии, являвшейся тогда частью все той же Венгрии. В этих областях они оставались вплоть до декабря 1241 г. и разорили здесь почти каждый уголок. Погрому подверглись словацкие жупы Земплин, Абов, Турна, Гемер вплоть до Зволенского леса, а также Ясовский монастырь. Были захвачены горные города Баньска Щтявница, Пуканец, Крупина. В некоторых областях Словакии монголы простояли на отдыхе около года и даже пытались наладить административное управление регионом через своих «бавилов», располагавших также и судебной властью. Количество воинов, вернувшихся из Польши и Моравии, было невелико. Они даже не могли захватить более или менее значительный город, отказавший им в покорности. Так, в Словакии монголам не покорились Братислава, Комарно, Тренчин, Нитра [553].

Лишь в самом конце 1241 г. Батый приказал изрядно поредевшим туменам Байдара и Орды спешно отойти в Венгрию, где приступить к осаде Эстергома [554]. Ясно было, что они опасались нападения свежего 40-тысячного войска короля Вацлава, которое уже давно готовилось к открытому столкновению [555]. Монголам не хватало сил для утверждения своего господства в Венгрии, для покорения других областей попросту не было людей. Тумены пополнялись плохо, а редели быстро. Кроме того, местное население оказывало упорное сопротивление, отказывалось сдавать города и сражалось до последнего. Фома Сплитский прямо указывает, и то же самое можно заключить из логики изложения в других источниках, что вплоть до зимы 1241–1242 гг. монголы не предпринимали операций за Дунаем, но ограничивали свои действия восточной частью Венгрии, Словакией и Трансильванией [556]. Даже на захват Буды (Будалии), находившейся на правом берегу Дуная напротив Пешта (будущей составной части Будапешта), монголы пошли только спустя 9 месяцев после взятия Пешта:

«По прошествии января [ 1242 г .] зимняя стужа лютовала более обыкновенного, и все русла рек, покрывшись от холода льдом, открыли прямой путь врагам. Тогда кровожадный вождь Кайдан ( Caydanus ) с частью войска выступил в погоню за королем. А наступал он огромными полчищами, сметая всё на своем пути. Так, спалив вначале Будалию ( Budalia ), он подошел к Эстергому ( Strigonium )…» [557].

Принципиальным было завоевание венгерской столицы, Эстергома, хорошо укрепленного города с большим гарнизоном, усиленным ополченцами из окрестных сел. Монголы согнали множество пленных для того, чтобы землей и их телами засыпать ров, в то время как по крепостным стенам и днем и ночью били сразу 30 пороков. Жители стойко оборонялись, а когда стало ясно, что им не удержаться, решили не оставлять захватчикам ничего ценного и уничтожить свое имущество. Были сожжены все склады товаров, все драгоценности зарыты в землю, а лошади перебиты. Город пал после продолжительных кровопролитных уличных боев. Взбешенный Батый приказал растерзать тех, кто выжил [558]. Однако и после этого не удалось захватить цитадель (внутренний замок) Эстергома, в котором засел отряд арбалетчиков во главе с испанцем Симеоном [559].

Экспансионистский заряд интервентов явно ослаб. Сохраняя за собой принципиальную победу, монголы упускали частные случаи сопротивления. Многие венгерские крепости они так и не взяли. Не удалось им захватить даже такие небольшие укрепления, как монастырь св. Мартина Паннонского (Паннонхалма), обороной которого руководил аббат Урош, не говоря уже о крупных городах, подобных Секешфехервару, не открывшему ворот захватчикам даже после разгрома своего ополчения в битве при Шайо [560].

Выкупившись из австрийского плена, король Бела в мае 1241 года осел в Загребе, где всё лето ожидал дальнейших действий интервентов [561]. Собственных войск собрать не удалось, и он, заметив оживление монголов в приближении зимы, бежал в Далмацию. Сначала король прибыл в Сплит, а потом через Трогир перебрался на ближайшие острова, попасть на которые монголам было затруднительно.

В целом поход Кадана в Хорватию и Далмацию уже нельзя было назвать вторжением. Судя по всему, остальное монгольское войско вместе с Батыем даже не переходило Дунай или, по крайней мере, не отдалялось от него. Кадана послали в погоню за Белой, чья смерть должна была стать логическим завершением похода и покорения страны.

После Эстергома монголы захватили Альбу и разорили Загреб, в котором уже не застали венгерского самодержца. Более таких крупных операций они уже не предпринимали. Штурмовать маленькие окруженные водой далматинские городки Кадан не решался. В этих местах к противостоянию с захватчиками присоединились многочисленные партизанские отряды, изматывавшие интервентов мелкими стычками, саботажем и провокациями. Под Трогиром, например, прославился отряд Степко Шубина с острова Брибира. В Венгрии стал известен отряд из Чернхазе, возглавляемый Ланкой Прекрасной [562].

Весь проход по адриатическому побережью был для усиленного тумена Кадана тяжелым испытанием. В районе Сплита и Трогира Кадан оставался весь март 1242 г., но так и не захватил ни одного города. Решив поначалу, что Бела укрылся в горной крепости Клис невдалеке от Сплита, монголы начали её штурмовать, но немедленно отступили, как только выяснилось, что короля там нет. Примерно то же происходило и под стенами Сплита. Монголы несколько раз подходили к городу, но так и не решились на штурм [563]. Контрастом этому предстает рассказ того же Фомы Сплитского о штурме того же Сплита, оказавшего неповиновение королю, венгерскими войсками бана Дионисия в 1244 г. В ходе штурма под натиском нападавших, которые «беспорядочной толпой приступом взобрались на стену», обрушилась городская стена. Был сожжен почти весь город — «более пятисот строений». Численность противостоявших войск можно определить по количеству погибших: у сплитчан — 10 человек, а у венгров — «почти тридцать человек». Из других известий можно узнать, что всё население города Сплита в 1239 г. составляло «почти две тысячи мужей» [564]. И даже такие городки вызывали у монголов нерешительность. Трогир они также не взяли, и промучившись в поисках Белы более месяца, в начале апреля 1242 г. начали отход.