Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

Константин, вероятно, примыкал к партии заговорщиков против Миндовга, к которой относились Тройнат, Товтивил и Довмонт. После ссоры Тройната и Товтивила, когда Товтивил был убит, Константин занял полоцкий стол. Однако союзный ему Тройнат был убит, а Войшелк собрал войска и стал наказывать убийц отца. Константин не мог положиться на тестя — Александра Ярославича, который к тому времени умер. В этих условиях он попытался положиться на Орден, которому и принес вассальную присягу [379]. Однако расчет на немецкую помощь не оправдался. В гражданской войне победа оказалась за Войшелком, который направил в Ригу Герденя разобраться в ситуации. В итоге Орден предпочел мирный договор с литовским королем вместо вассального покровительства мелкому пограничному княжичу. Земли Константина были возвращены Полоцку, где сел ставленник Войшелка Изяслав. Константин вынужден был отправиться в изгнание.

Как считают Александров и Володихин, «с большой долей вероятности можно предположить, что Изяслав княжил как минимум до 1267 г., поскольку из истории Литвы известно, что Войшелк до конца опекал своих ставленников» [380]. Преемником Изяслава, как считают исследователи, вновь был Константин, который оставался полоцким князем как минимум до 1274 г. [381]Эти соображения, к сожалению, не имеют прочной основы в источниках, но позволяют заключить, что, скорее всего, после 1264 г. Константин не сошел с исторической арены. Вернуть себе Полоцк он действительно мог только после ухода Войшелка, а также, возможно, не без поддержки из Руси.

Таким образом, войско, отправившееся под Юрьев (Дерпт, Тарту) осенью 1262 г. действительно было интернациональным и воплощало мощь грозной русско-литовской коалиции. Противостоять ей ливонцам было непросто, да и, наверное, бесполезно. Из совмещения русских источников можно представить примерный состав и численность армии:

1) новгородский «великий полк» во главе с княжичем Дмитрием Александровичем — о его численности летописец писал: «Новгородьского полку бещисла, толко Богъ весть» [382];

2) много «княжих полков» из Северо-Восточной Руси во главе с тверским князем Ярославом Ярославичем — их численность тоже впечатляла летописца: «а княжихъ полковъ и Новгородцкихъ бесчисленное множство» [383];

3) полоцкий полк во главе с князем Товтивилом;

4) дружина княжича Константина;

5) отряд из 500 литовцев.

Литовцы отмечены чуть ли не самой малочисленной группой. Основную силу, судя по всему, представляли новгородцы и суздальцы. Несмотря на то что войско с Северо-Востока Руси возглавлял Ярослав, оно, вероятно, включало не только тверской полк, но также переяславцев и еще полки, названные во множественном числе. Надо полагать, общая численность вторгшихся войск составляла более 10 тысяч воинов — вероятно, около 15.

На большую численность указывает и то, что русская армия решилась на приступ, пусть и только посада. Новгородская летопись описывает дело так:

«И быше градъ твердъ Юрьевъ, въ 3 стены, и множьство люди в немь всякыхъ, и бяху пристроили собе брань на граде крепку; но честнаго креста сила и святои Софьи всегда низлагаеть неправду имеющихъ: таки и сии град, ни во чтоже твердость та бысть, но помощью Божиею одинымь приступлениемь взять бысть, и люди многы града того овы побиша, а другы изъимаша живы, а инии огнемь пожжени, и жены ихъ и дети; и взяша товара бещисла и полона; а мужа добра застрелиша с города, и Петра убиша Мясниковича. И приде князь Дмитрии в Новъгородъ со всеми новгородци съ многымь товаромь» [384].

Обращает на себя внимание, что при описании штурма используется термин «град», а при указании на убийство Петра Мясниковича — «город». Это подтверждает, что захвачен и сожжен русскими был только посад Дерпта. Слой пожарища этого времени фиксируется в Тарту археологически [385].

Пространный рассказ о русской кампании осени 1262 г. содержится в ЛРХ. Обозрение похода в этом источнике свидетельствует, что, несмотря на то что он не был непосредственно направлен против земель Ордена, все же воспринимался братьями-рыцарями на свой счет.

Автор ЛРХ особо подчеркивал участие местного населения — народа ( volc ) — в обороне замка, то есть городской цитадели. Подчеркивалось также участие орденских братьев, которых успел прислать магистр. Судя по тому, что в Риге успели узнать о приближении русской армии к Дерпту, поход не был молниеносным. От Пскова до Дерпта по прямой около 120 км — для конного отряда это не более двух дневных переходов. От Дерпта до Риги — не менее 220 км — даже гонец не успеет. Выходит, русские двигались по Ливонии медленно и не торопились. Вероятно, и штурм городских укреплений состоялся не в первый день осады, то есть вторжение растянулось на несколько недель. В этом отношении примечательно, что автор ЛРХ продолжает свой рассказ указанием на то, что Орден таки собрал армию и двинулся к Дерпту, но не застал уже русских: