Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

«Тогда же даша тысячьское Ратибору Клуксовичю по княжи воли. Того же лета, на зиму, князь Ярославъ с новгородци сдумавъ, посла на Низовьскую землю Святъслава полковъ копитъ, и совкупи всех князии и полку бещисла, и приде в Новъгородъ; и бяше ту баскакъ великъ володимирьскыи, именемь Амраганъ, и хотеша ити къ Колываню» [779].

Никакого миролюбия в действиях Ярослава не видно. Он рвется в бой и желает отомстить за отступление при Раковоре. Маршрут предлагается тот же — на Ревель. Противниками продолжения войны выступают сами новгородцы. Сначала угроза ухода князя заставляет их согласиться на возобновление войны, но потом они таки склоняют Ярослава к миру. Испуг от агрессивных намерений Ярослава испытали и немцы:

«И уведавше Немци, прислаша послы с молвою: «кланяемся на всеи воли вашеи, Норовы всеи отступаемся, а крови не проливаите»; и тако новгородци, гадавше, взяша миръ на всеи воли своеи. Князь же хоте ити на Корелу, и умолиша и новгородци не ити на Корелу; князь же отсла полкы назадъ» [780].

Ярослав до последнего хотел совершить какой бы то ни было поход. Даже пусть на карелов, если уж на Эстонию новгородцы не хотят. Угроза масштабного русско-монгольского вторжения в Северную Эстонию зимой 1268/69 г. был вполне реальной.

Немцы вынуждены были пойти на такие уступки, которые позволили охладить пыл гневного князя. И этим оказывается отказ от «Норовы». Считается, что речь идет об отказе немецкой стороны от дальнейших попыток продвинуть свое влияния на финно-угорские племена за Нарву — на водь, ижору и карелов. Действительно, западные источники позволяют зафиксировать после 1269/1270 г. исчезновение бывших прежде регулярными призывов и деклараций о крещении в католичество води, ижоры и карелов [781]. Епископ Фридрих Хасельдорф, став Дерптским епископом в 1268 г., вскоре перестал использовать титул епископа Карельского [782]. Фактически можно говорить, что соглашение 1268/1269 г. оформило и утвердило границу по Нарве — естественный рубеж, оформивший рамки немецкой крестоносной экспансии и русской колонизации в Восточной Прибалтике. С новыми попытками сдвинуть этот ориентир в одну из сторон мы сможем встретиться и в позднейшие времена, но случится это только в следующем столетии и будет уже вопросом не колонизационного освоения, а межгосударственного конфликта.

Кроме этого, стоит заметить, что сам оборот «Норовы всеи отступаемся»в буквальном смысле все же указывает не только на отношения с карельскими племенами, но имеет отношение к неким нормам и правилам режима судоходства по Нарве. Эта река выступала важной артерией, связывающей Чудское озеро с морем, то есть была принципиальным водным маршрутом как для Дерпта (Тарту), так и для Пскова [783]. Надо полагать, русско-немецкие соглашения зимы 1268/69 г. обеспечивали и эту сторону вопроса.

Таким образом, события русско-ливонского конфликта 1267–1269 гг. представляют следующую последовательность:

— первый Раковорский поход — осень 1267 г. — неудачная осада;

— переговоры с Ригой, Вильянди и Дерптом — зима 1267/68 гг. — договор, по которому рижский архиепископ, Орден и Рига отказывались поддерживать датчан Северной Эстонии, в случае если они подвергнутся нападению русских;

— второй Раковорский поход — с 23 января по конец февраля 1268 г. — грандиозная и кровопролитная Раковорская битва, победителя в которой не было;

— немецкое нападение на псковские границы и битва на Мироповне 23 апреля 1268 г.;

— осада орденским войском Пскова — 3–13 июня 1268 г.;

— мирное соглашение, точнее перемирие, которое заключили под стенами Пскова ливонский магистр Отто фон Лютерберг и новгородский наместник князь Юрий Андреевич;

— лето — осень 1268 г. — торговая блокада Новгорода немцами;

— зима 1268/69 г. — подготовка нового похода в Северную Эстонию с участием суздальских полков и монгольских войск;

— февраль-март 1269 г. — переговоры и мирный договор, по которому немцы «отступались Норовы».

— 1 апреля 1269 г. — послы из Новгорода вернулись в Ригу, и ливонский магистр ратифицировал их договоренности с русскими.

В результате двух русских походов под Раковор и двух немецких походов под Псков победитель в войне так и не был выявлен. Стороны оказались сопоставимы по силам. Ожесточенная Раковорская битва отрезвила самые горячие головы в Новгороде.

После военных баталий началась примечательная по своей интенсивности дипломатическая борьба. Ничего подобного в русской истории прежде не было так подробно зафиксировано источниками. С одной стороны, немцы вводят торговую блокаду. С другой, великий князь подключает к делам в Прибалтике монголов. И только трезвость новгородцев не привела к новому кровопролитию, исход которого трудно было предрешить. Монгольское участие могло привести к беспрецедентному по масштабам вторжению и действительному разорению Прибалтики.

Но стороны смогли договориться. По русской летописи дело предстает победой русских — мир заключен «на всей воле»новгородцев. Однако из письма магистра в Любек 1 апреля 1269 г. мы можем извлечь серию изысканных благодарностей немецким послам, которые исполнили дело выше всяких похвал. Надо полагать, мир все же являлся результатом компромисса. К сожалению, сохранившиеся документы не позволяют вскрыть его существо.

От XIII в. сохранилось несколько договоров Новгорода с немецкими городами. Прежде всего, это пергаментная грамота из Рижского городского архива, на которой воспроизведены два новгородских соглашения:

1) договор, заключенный с немецкими городами и Готландом от имени князя Ярослава Владимировича, посадника Мирошки и тысяцкого Якова — датируется 1191/1192 гг. [784]

2) договор, заключенный немецкими городами от имени князя Александра Ярославича Невского, его сына Дмитрия, посадника Михаила и тысяцкого Жирослава — составлен в период 1257–1263 гг., когда все лица, подписавшие договор, располагали властью в Новгороде, но ратифицирован был в начале 1264 г. князем Ярославом Ярославичем, который подвесил к нему свою печать [785].

Эти договоры были записаны на одном листе пергамента в период заключения второго договора [786]. Есть основания предполагать, что переговоры по заключению этого договора совпадали с периодом урегулирования отношений с немцами и Ливонией после осады Дерпта осенью 1262 г. [787]

Также в Любекском городском архиве сохранилось два документа, написанных на разных языках, но похожих по содержанию:

1) написанный на немецком договор, заключенный от имени князя Ярослава Ярославича, посадника Павши и тысяцкого Ратибора с «немецким послом Генриком Вулленпунде из Любека, с Лудольфом Добриссике и Яковом Куринге, готами ( Henrike W[u]llenpunde van Lubeke, mit Ludolve Dobriciken unde Jacobe Curinge )» [788]. Имена немецких послов совпадают с теми, что упоминает и магистр Отто в послании от 1 апреля 1269 г.: Henricus Wullenpunt et Ludolfus et Iacobus [789]. Очевидно, этот договор непосредственно связан с переговорами зимы 1268/69 г. [790].