Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

Двигаясь в направлении смещения событийных акцентов, мы неизбежно придем к необходимости изменения понятийного аппарата — терминологии, используемой при описании указанного периода. Это вторая по величине и тяжести проблема. Если в западной историографии давно разработаны соответствующие формулировки, то они совершенно не совпадают с принятыми в отечественной науке, а порой и действительно неприменимы. Вся ситуация с покорением Прибалтики в XIII в. именуется обычно «Северные (Балтийские) крестовые походы» ( Northern/Baltic Crusades ) или «Немецкая восточная колонизация» ( Deutsche Ostsiedlung/Ostkolonisation ), куда включается и тема русско-немецкого противостояния. Этим терминам в советской историографии противостояло понятие «Крестоносная агрессия», что, конечно, не вполне корректно. Ведь в отношении Прибалтики в XIII в. вполне уместно говорить и о «русской агрессии», хотя этот термин никем не используется. Мы далеки от мысли поставить в один ряд русских князей и германских колонизаторов, объединив их одним словом «крестоносцы» и решительно выделив в их деятельности тему христианизации. Термин «колонизаторы» более уместен, но несет заведомо негативную окраску. Пожалуй, стоит говорить о борьбе за сферы влияния, в рамках которой предпринимались попытки решения вопросов и о колонизации, и о христианизации, и о культурных заимствованиях, и о взаимопомощи, и о взаимозависимости, и о взаимовлиянии. Мы нередко наблюдали действия русских войск, которые следовало бы называть агрессией, а также операции крестоносцев по защите местного населения. В какой-то момент появится желание задуматься: а стоит ли вообще навешивать какие-либо ярлыки, бесполезные вне рамок школьной программы.

В целом можно сказать, что произведенное исследование позволяет сделать предварительные заключения о периодизации истории русско-прибалтийских отношений и русско-немецких отношений по поводу Прибалтики. Прежде всего, можно выделить три больших этапа:

1. Условно до первых немецких крестовых походов в Ливонии, то есть до начала большой колониальной война и основания Риги: с XI в. до 1198/1200 г. Этот период можно назвать «древним»или «русским». В отношениях с соседями в это время преобладали контакты с Русью, выступавшей большую часть времени как даннический сюзерен племен Восточной Прибалтики и Финляндии. Это история Прибалтики без немцев.

2. 1198/1200 — 1269/1270 гг. — время войны; период колонизации, когда исчезали прежние и возникли новые властные центры и структуры; период немецкой экспансии, когда ей еще противостояли русские княжества; период борьбы Руси за восстановление и закрепление своих интересов в регионе; период борьбы за сферы влияния в Восточной Прибалтике. В начало этого периода местные племена вступили на правах независимых объединений, находящихся в даннической зависимости от Полоцка или Новгорода, а под конец можно говорить об исчезновении этих племенных объединений и подчинении их надстроенным колонистами административным институтам. К 1270 г. между немцами и их оппонентами в Ливонии были оформлены понятные и четкие рубежи: русские отказались от претензий на Ливонию и Эстонию, а немцы — от претензий на Карелию, Ижорскую и Водскую земли. Раздел Восточной Прибалтики был закреплен взаимными соглашениями сторон.

3. После 1270 г. и вплоть до конца XV в. мы обнаружим неоднократные попытки передела устоявшихся границ как ливонцами и шведами — в направлении Карелии и Финляндии, так и русскими — в направлении за Нарву. Однако это уже была не колонизационная экспансия, хотя порой и под флагом христианизации, но межгосударственные конфликты за свои территории, освоенные, признанные, населенные и укрепленные, с явным пониманием подданства.

Наша работа посвящена второму из отмеченных периодов — периоду войн, крестовых походов и колонизации. В эти годы по критерию отношений с Русью также можно выделить несколько этапов:

2. 1. 1200–1209 гг. — это полоцкий период, когда основные нити противостояния выстраивались вдоль Даугавы по линии Рига-Полоцк. Вначале — в 1200 г. — полоцкому княжеству противостояла жалкая кучка из нескольких десятков крестоносцев в устье Даугавы, а к 1209 г. Полоцк фактически утратил какой-либо контроль над своими владениями в Ливонии и Латгалию Два беззубых военных предприятия в 1203 и 1206 гг. — это все что смог представить Полоцк в оправдание своего могущества. В итоге немцы в короткие сроки сумели не только утвердить свое влияние среди местных племен, но приобрести сюзеренные права над двумя раннегосударственными образованиями на Даугаве — прежними вассалами Полоцка — княжествами Кукенойс (1208 г.) и Герцике (1209 г.). Полоцку ничего не оставалось, как заключить мир в 1210 г., когда ему еще пообещали часть ливской дани, и подтвердить его в 1212 г., когда ему больше ничего не обещали. В 1215–1216 гг. полоцкий князь пытался бряцать оружием и готовиться в поход, но это был уже своего рода «посттравматический синдром» — Полоцк ничего не смог высказать западноевропейским крестоносцам.

2. 2. 1209–1242 гг. — новгородский период, когда ливонцы вступили в противостояние с самым могущественным государством Северной Европы — Новгородской республикой. Эта борьба прошла немало этапов и плавно перетекла в последующие столетия — речь идет об одном из самых острых колониальных конфликтов в Прибалтике, сопоставимым только с войной крестоносцев против Литвы и пруссов. 1209 г. — это, с одной стороны, первый год, когда в Эстонию стали активно проникать христианские миссионеры, а с другой — первый год княжения Мстислава Мстиславича Удалого в Новгороде. Этот князь задал тон конфликтам в Эстонии — и этот тон разительно отличался от того, что показывал Полоцк. Едва попытавшись продвинуться в Эстонию, крестоносцы столкнулись с решительным противостоянием новгородцев. Серия походов Мстислава Удалого (1209, 1210, 1212 гг.) быстро восстановил сферы влияния. Однако мир продолжался недолго. В 1215 г. Мстислав покинул Новгород и отправился искать счастья в Галиче, а вскоре Северо-Восток Руси сотрясла большая гражданская война, завершившаяся кровопролитным Липицким сражением 1216 г. Только к 1217 г. новгородцы смогли вернуть контроль за ситуацией в Прибалтике. Двухлетнего перерыва (1215–1217 гг.) немцам хватило, чтобы развязать масштабную войну на завоевание Эстонии. С конца 1214 г. походы следовали один за другим и достигали самых отдаленных эстонских земель. Осенью 1217 г. эстонцы собрали общенародное ополчение и попытались сами дать бой интервентам, но были разгромлены в трагическом сражении у Вилдьянди в день св. Матвея. Досадная несогласованность привела к тому, что русские полки отправились восстанавливать свои приоритеты в Эстонии только в 1218 г. Этому предшествовали псковские походы в Уганди осенью 1216 г. и в начале 1217 г., но их успех оказался локальным. Собственно первое русское вторжение в Ливонию, которое немецкий хронист назвал «первое разорение Ливонии», состоялось в августе 1218 г. Русские, как и прежде, разгромили всех, кто встретился им на пути, но это не принесло ожидаемых результатов. Только они ушли — немцы вернулись. Архаичная тактика русских правителей, рассчитывающих на установление традиционных даннических отношений, а не на колониальные приобретения, столкнулась с европейской технологией освоения территории: замковые округа и использование христианства в фискально-административных целях. Не помогло и «второе разорение Ливонии» русскими в 1221 г. Даже после третьей кампании в 1223 г., когда казалось, что немцы изгнаны из Эстонии, надолго закрепиться не удалось. Была использована уже известная западная тактика, но поздно. Вассальное Юрьевское княжество, созданное в Восточной Эстонии, не продержалось и года. В 1224 г. Юрьев (Тарту) пал, а русский гарнизон был перебит. Новгородцы не решились мстить крестоносцам, ухватившим фортуну. Был заключен мир. Война за Эстонию (1215–1224 гг.) завершилась победой европейских интервентов и полным устранением новгородских претензий. Казалось бы, должна быть поставлена жирная точка. Но были и другие области Восточной Прибалтики, на которые могли претендовать иноземцы — Карелия (включая земли води и ижоры) и Финляндия. Власть новгородцев в этих землях носила столь же архаичный характер данничества. В последующие годы можно наблюдать ожесточенное противостояние сторон именно из-за этих земель. Однако русские правители учли уроки. Заслуга в закреплении этих земель принадлежит князю Ярославу Всеволодовичу. Именно он первым стал использовать европейские технологии колонизации — строительство крепостей; именно он первым после Мстислава Удалого вернулся к христианизации как методу распространения своей власти. В 1226/1227 г. он совершил поход в Финляндию, а затем крестил карелов. Уже тогда оформляется рубеж по Нарве, который в 1241 и 1256 гг. попытаются перейти ливонцы.