Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1

В любом случае, как бы резко ни обошелся Александр Ярославич с жителями верховий Волхова, потерять новгородский стол для своей династии он не мог — горожанам все равно пришлось бы просить правителя у его отца, чуть ли не единственного действенного правителя на Руси в те годы.

«Тои же зимы»1240/41 г., после отъезда Александра, начались грабежи новгородских сел псковско-немецкими отрядами Твердилы Иванковича, а затем немцы напали на Водскую землю, прошли огнем и мечом по Луге, взяли Тесов и остановились только в 30 верстах от Новгорода. Это была уже открытая агрессия против Новгородского государства. При отторжении Пскова новгородцы продемонстрировали слабость и теперь расплачивались за содеянное. Очевидно, что речь идет о второй волне завоевания, окрыленного легкой победой под Изборском и Псковом, а не четко спланированной в Риме. Летопись сообщает о вторжении следующее:

«Тои же зимы придоша Немци на Водь с Чюдью, и повоеваша и дань на нихъ възложиша, а городъ учиниша в Копорьи погосте.

И не то бысть зло, но и Тесовъ взяша, и за 30 верстъ до Новагорода ганяшася, гость биюче; а семо Лугу и до Сабля» [1036].

Судя по всему, описаны два нападения — на водь и по Луге. Е. Л. Назарова считает, что если на водь, очевидно, немцы пришли из-за Нарвы, то по Луге могли пройтись и от Пскова [1037]. Примечательно, что летописец особый акцент делает на разорении земель по Луге. Псков был завоеван, водь отпала, а летописец пишет, что самое главное: Тесов взяли, купеческий обоз обобрали, гнали гостей почти за 30 верст до Новгорода и затем ограбили Полужье вплоть до Сабельского погоста. С Луги увели всех коней и скот, а также забрали зерновые припасы, так что «нелзе» было пахать и «нечем». Логика летописного известия склоняет к тому, что налет на Лугу был произведен из Водской земли: сначала взяли Тесов в низовьях Оредежа, а потом пришли в верховья Луги к Сабельскому погосту (ок. 40 км от Новгорода). На такую опасную близость иноземные захватчики еще никогда не приближались к Волховской столице.

Мы ничего не знаем о сопротивлении захватчикам и грабителям. Видимо, нападение было внезапным и силы не равны. Е. А. Рябинин датирует зимой 1240/41 г. гибель Кайболовского городища — укрепленного поселения на западной границе Водской земли, входившего в систему оборонительных сооружений новгородского порубежья [1038]. Надо полагать, вторжение не было для интервентов легкой прогулкой.

А.В. Валеров считает, что во всех походах участвовала «псковская рать» [1039]. Летопись, однако, называет в качестве главных участников вторжения только «немцев» и «чудь». А когда описывает просьбу о возвращении на стол Александра Ярославича — неожиданно прибавляет к ним «литву»:

«а на волость Новгородьскую наидоша Литва, Немци, Чюдь, и поимаща по Луге вси кони и скотъ, и нелзе бяше орати по селомъ и нечимь» [1040].

Упоминание литвы, скорее всего, ошибка. Такую же ошибку мы наблюдали в летописи при описании похода к Пертуеву в 1218 г. — там литва была названа вместо «латьголы» (латгалов) [1041]. Возможно, в 1241 г. латгалы — подданные Рижского епископа — также приняли участие во вторжении на Русь [1042].

ЛРХ об этом нападении не упоминает. Но мы располагаем документом, на основании которого можно заключить, что главными организаторами вторжения в Водскую землю были Ливонские братья. Немедленно после завоевания Орден предложил епископу Поморскому (Вик) и Эзельскому Генриху взять под свое покровительство новую епархию между «Эстонией, уже крещенной» и Русью, а именно Водь, Нева, Ижора и Карела ( Watlande, Nouve, Ingria et Carelae ) [1043]. По этому случаю в Риге был составлен акт от 13 апреля 1241 г., который гласил:

«Итак, доводим до сведения как потомков, так и современников, что братья дома Тевтонского Св. Марии в Ливонии ( fratres domus s. Mariae Theuton. in Livonia ), испросив согласия у апостольского престола, договорились с нами включить в нашу юрисдикцию земли между Эстонией, уже крещенной, и Рутией, а именно: земли Ватланд, Нуова, Ингрия и Карела, которые, как ожидается, примут веру Христову ( ad terras inter Estoniam iam conversant et Rutiam, in terras videlicet Watlande, Nouve, Ingria et Carelae, de quibus spes erat conversionis ad idem Christi ) и которые уже заняты братьями и [ими] построен замок ( castrum ) с согласия многих в этих землях. Договор был заключен таким образом, чтобы мы, думая в первую очередь о духовенстве в этих землях, получали десятую часть от десятины со всего, кроме пушнины. Все остальное, в том числе и рыбные ловли, предоставляем в пользу этих братьев, но не нарушая права церковного патроната фогства и прочих чиновников на возмещение их труда, затрат и опасностей при покорении варваров ( barbarorum ). <���…> Кроме того, тевтоны ( Theutonici ), уже вступившие в свои права в том замке ( castro ), освобождаются от уплаты десятины с их полей и с продуктов земледелия братьев дома Тевтонского ( fratrum de domo Theutonica agricultura )» [1044].

Надо полагать, что реальная власть Ордена не распространялась на те земли, которые здесь указаны. Была оккупирована только Водская земля. В Ижорской земле, Калерии и на Неве орденских братьев еще не было. Карелы и ижорцы впоследствии входили в состав войска Александра Ярославича, изгнавшего немцев. Грамота 13 апреля 1241 г. декларировала претензии Ордена и Вик-Эзельского епископа, а также сообщала своим прибалтийским соседям, что претензии эти уже утверждены в Риме [1045]. Ведь, как мы помним, на проповедь в среде карелов и ижоры претендовала Швеция и Упсальская епархия. На Водские земли, очевидно, могла претендовать Дания.

Примечательно, что Дания и архиепископ Лундский, в диоцез которого входил Ревельский епископ, никак не упомянуты в этом документе. Е. Л. Назарова считает, что датчане участвовали в нападении на водь. В 1239 г. в Ревель прибыл большой флот с воинами принцев Абеля и Кнута. Бросок за Нарву Орден, вероятно, совершил совместно с ними. Но 28 марта 1241 г. умер король Вальдемар, и принцы с воинами вынуждены были срочно вернуться домой, чтобы вступить в борьбу за власть [1046]. Этим воспользовался Вик-Эзельский епископ, поддержанный Ригой. Вместе с Орденом они поделили власть во вновь завоеванных землях.

Из цитированного документа становится ясно, что в апреле 1241 г. братья-рыцари уже сумели возвести некое укрепление на месте крепости Копорье, а также «вступили в свои права в том замке» и даже поделили некие поля. Вполне возможно, что многие крестоносцы рассчитывали получить земельные держания в завоеванных областях. Об этом упоминает ЛРХ при описании захвата Пскова: «Многие рыцари и кнехты полностью заслужили свое право на лен» [1047]. Выходит, в понимании автора ЛРХ некоторые немцы получили лены в Псковской земле. Судя по указанию грамоты епископа Вик-Эзельского, то же самое произошло и в земле води.