Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

Столкновение мемуарных нарративов, в том числе формируемых извне и подвергавшихся добровольной самоцензуре, не могло не отразиться на производимой и переводимой литературе. И вновь на сцену выходили представители исторического проекта. В Советском Союзе за свершениями немецких писателей в погонах, конечно же, следили. Подобная военно–литературная деятельность давала пищу и фундамент для важного пропагандистского хода, а именно обвинения вчерашних западных союзников во вскармливании «агрессивной немецкой военщины», которая–де спит и видит, как бы снова начать наступление на восток, теперь уже в составе блока НАТО и с ядерным оружием в арсенале.

В 1957 г. Воениздат в СССР перевел и опубликовал труд генерал–полковника Гейнца Гудериана [31] Гудериан Г. Танки — вперед! М.: Воениздат, 1957. . В том же году публикации удостоился Манштейн, хотя книгу быстро изъяли из обращения и отправили в спецхран [32] Манштейн Э. Утерянные победы. М.: Воениздат, 1957. . В 1958 г. Воениздат издал книгу «Роковые решения» — сборник, написанный авторским коллективом из бывших высших чинов вермахта в рамках исторического проекта [33] Роковые решения / под ред. д-ра истор. наук полковника П. А. Жилина. М.: Воениздат, 1958. . Выходили и некоторые мемуары офицеров чином пониже — например, полковника Рудольфа Петерсхагена или воевавших в Сталинграде майора Гельмута Вельца и офицера разведотдела Иоахима Видера [34] Петерсхаген Р. Мятежная совесть. М.: Воениздат, 1959; Вельц Г. Солдаты, которых предали: записки бывшего офицера вермахта. М.: Мысль, 1965; Видер И. Катастрофа на Волге. Воспоминания офицера–разведчика 6-й армии Паулюса. М.: Прогресс, 1965. . В условиях хрущевской оттепели подобные издания оказались ограниченно возможны и относительно допустимы; разумеется, бдительные редакторы сопровождали их предисловиями и примечаниями в соответствии с советской идеологической линией.

Несмотря на то что за оттепелью последовал застой, а особое внимание официоза оказалось приковано к боям на плацдарме «Малая земля» и личной роли Л. И. Брежнева в победе над Германией, выпуск серо–зеленых мемуаров не прекратился, а даже расширился. В 1962— 1964 гг. в ФРГ был издан трехтомник военных дневников Гальдера, который и по сей день пользуется заслуженной славой важнейшего первоисточника. Любопытно, что сам Гальдер в переписке умалял его значение, постоянно именуя его «мой так называемый дневник». По мнению генерал–полковника, это были лишь «ежедневные заметки» (Tagesnotizen) [35] Письмо Гальдера в издательство Кипенхойер и Витч, 12 января 1961 г. (BArch. N 220/84. BL. 265). — черновики, нуждающиеся в осмыслении и переработке. Воениздат оперативно перевел и издал эти дневники. Разумеется, не обошлось без лакун: партийные цензоры выбросили всё то, что противоречило основному представлению о главной войне в истории СССР [36] Гальдер Ф. Военный дневник. Ежедневные записи начальника Генерального штаба Сухопутных войск 1939–1942 гг. T. I. От начала войны с Польшей до конца наступления на Западном фронте (14.08.1939 г. — 30.06.1940 г.). М.: Воениздат, 1968; Т. И. От запланированного вторжения в Англию до начала Восточной кампании (01.07.1940 – 21.06.1941). М.: Воениздат, 1969; Т. III. От начала восточной кампании до наступления на Сталинград (22.06.1941 – 24.09.1942). М.: Воениздат, 1971. . Тираж же только второго тома составил 65 000 экземпляров.

Подобными циклопическими тиражами выходили мемуары и тех идеологически приемлемых бывших чинов вермахта, что в плену встали на путь антинацистской борьбы и позже участвовали в создании ННА ГДР, и тех, кто иным образом переосмыслил свой жизненный путь. Так, были изданы мемуары генерал–полковника Йоханнеса (Ганса) Фрисснера, антифашиста Отто Рюле, бывшего штабс–офицера бундесвера Бруно Винцера, адъютанта Паулюса Вильгельма Адама, полковника Луитпольда Штейдле, генерал–лейтенанта Винценца Мюллера [37] Фрисснер Г. Проигранные сражения. М.: Воениздат, 1966; Рюле О. Исцеление в Елабуге. М.: Воениздат, 1969; Винцер Б. Солдат трех армий. М.: Прогресс, 1971; Адам В. Трудное решение. Мемуары полковника 6–й германской армии. М.: Прогресс, 1972; Штейдле Л. От Волги до Веймара. Мемуары немецкого полковника, командира полка 6–й армии Паулюса. М.: Прогресс, 1973; Мюллер В. Я нашел подлинную родину. Записки немецкого генерала. М.: Прогресс, 1974. .

Не исключено, что это локальное мемуарное изобилие было косвенно связано и с новой восточной политикой, которую проводила ФРГ после прихода к власти социал–демократов во главе с Вилли Брандтом. Руководители стран пытались найти точки соприкосновения в том числе и в плоскости исторической памяти. Впоследствии Брандт вспоминал, что в сентябре 1971 г. Брежнев прямо сказал ему: «Я тебя понимаю, когда вопрос касается [разделения] Германии. Но за это несет ответственность Гитлер, а не мы» [38] Brandt W. Erinnerungen. Berlin: Ullstein, 1994. S. 209. . В мае 1973 г. Брежнев посещал Бонн: на званом ужине генсек упомянул о жертвах, которые принесла война, а Брандт зачитал письмо одного убитого солдата вермахта, сожалевшего о войне и призывавшего к миру. Очевидно, какой–то общий баланс и базис был найден: Брежнев расчувствовался, звучали эмоциональные тосты, в глазах русских гостей стояли слезы [39] Morina C. Legacies of Stalingrad. P. 211–212. .

С распадом Советского Союза ситуация круто изменилась. Наступил звездный час давно почивших генералов — они вновь повели свои броневые армады на восток: только вместо линии «Архангельск—Астрахань» бумажные танковые клинья теперь наступали на полки книжных магазинов молодой Российской Федерации. Жаждущая ниспровержения советских мифов и не слишком требовательная изголодавшаяся русскоязычная аудитория оказалась благодарным потребителем. Книги быстро раскупались. Всплеск интереса был объясним: при советской власти подобная «неподцензурная» литература (даже несмотря на тиражи) широкой общественности была малодоступна или недоступна вообще. Мемуары немцев, пусть и написанные 30–40 лет назад, открывали что–то совершенно новое, иное по сравнению с заезженными, отлакированными и несколько раз переписанными «воспоминаниями и размышлениями» высших командиров РККА.

Побочным эффектом такого потока специфической литературы стало то, что часть русскоязычных читателей незаметно для себя впитала тот авторский взгляд, который и породил миф о «чистом вермахте». Германские генералы открылись неискушенному, алчущему знаний потребителю как профессионалы высочайшей пробы, стоявшие во всем сиянии золотого витого шнура своих погон, быть может, лишь в полушаге от победы. Суровые и бескомпромиссные, но в то же время честные и благородные служаки не смогли ее достичь только из–за внезапно нагрянувших чудовищных холодов и из–за недоучки–ефрейтора, заходившегося в истерике и не слушавшего своих всезнающих и премудрых генералов, из–за этого дилетанта, который, к несчастью для них, был главой их государства. Они не совершали никаких преступлений! В легендарной сцене в «17 мгновениях весны» терзаемый перспективами войны генерал, ехавший со Штирлицем в поезде, сформулировал этот взгляд наиболее точно: «Жгли СС — мы воевали».