Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Однако в самом корпусе Крымова все было не так оптимистично. Солдаты были готовы подавить восстание большевиков, но значительная часть солдат не собиралась действовать против Совета 1015 . Поэтому эти войска приходилось использовать втемную под предлогом мифического грядущего восстания большевиков.

Савинков поговорил с Корниловым и без свидетелей. По словам Бориса Викторовича, главнокомандующий заявил: «Я должен Вам сказать, что Керенскому и Временному правительству я больше не верю. Во Временном правительстве состояли членами такие люди, как Чернов, и такие министры, как Авксентьев. Стать на путь твердой власти - единственный спасительный для страны - Временное правительство не в силах. За каждый шаг на этом пути приходится расплачиваться частью отечественной территории, это позор. (Так Корнилов пытался снять с себя ответственность за поражение под Ригой. - А. Ш.). Что касается Керенского, то он не только слаб и нерешителен, но и неискренен. Меня он незаслуженно оскорбил на Московском совещании» 1016 . Сам Корнилов вспоминал, что охарактеризовал Керенского как человека «слабохарактерного, легко поддающегося чужим влияниям и, конечно, не знающего того дела, во главе которого стоял» 1017 . Генерал привел и другие претензии к премьеру чисто личного характера, которые мелко смотрелись на фоне пафосного вступления о спасении страны. Савинков стал заступаться за Керенского, но поддерживал Корнилова в главном - необходимости изменения состава правительства, чтобы «советские социалисты были заменены не советскими». Корнилов настаивал: «нужно, чтобы Керенский не вмешивался в дела» 1018 , то есть стал чисто номинальной фигурой, если уж сейчас его нельзя убрать из правительства.

В то же время Савинков опасался, что Крымов может выйти из-под контроля, а участие кавказцев в жестоком «наведении порядка» в Петрограде тоже может скомпрометировать диктатуру «русских патриотов». Он попросил Корнилова назначить командиром корпуса кого-то другого, и заменить Туземную дивизию регулярной частью 1019 . На словах Корнилов согласился 1020 . Эти обещания выполнены не были.

Даже симпатизирующий генералу Катков вынужден признать: «На самом деле, Корнилов был здесь не совсем искренен. Он прекрасно знал, из каких сил был составлен корпус Крымова, и вполне сознавал, что такую ценную по ее решимости часть, как Дикая дивизия, нельзя в последнюю минуту устранить без ущерба для всей задуманной операции» 1021 .

«Не совсем искренен» - это очень мягко сказано. По возвращении с Государственного совещания Корнилов говорил Лукомскому: «Пора немецких ставленников и шпионов во главе с Лениным повесить, а Совет рабочих и солдатских депутатов разогнать, да разогнать так, чтобы он нигде и не собрался!.. Руководство этой операцией я хочу поручить генералу Крымову. Я убежден, что он не задумается, в случае, если это понадобится, перевешать весь состав рабочих и солдатских депутатов» 1022 . Таким образом, кандидатура Крымова была принципиально важна для успеха той операции, которую Корнилов задумал уже в середине августа.

Опасения Керенского и Савинкова по поводу Крымова были связаны с его репутацией сторонника террора и правого политического авантюриста. Такой человек мог выйти из подчинения Керенского, играя в свою игру либо игру Корнилова.

Как рассказывал Деникин, Крымов, еще находясь на Юго-Западном фронте, сформировал офицерскую организацию, которая планировала создать «центр будущей борьбы» вокруг Киева, который генерал собирался захватить в случае крушения фронта и «кликнуть клич» 1023 . Понятно, что соблазн «кликнуть клич» в Петрограде был бы куда больше, раз уж судьба отдавала столицу под контроль его корпуса.

Для Керенского это обстоятельство было крайне важным, так как выяснилось, что Корнилов хочет контролировать эти войска через своего человека для каких-то целей, для которых удобна «Дикая дивизия».

Лукомский потом объяснял следствию, что рассматривалась возможность заменить Крымова Красновым, но тот не успел приехать 1024 .

Хрен редьки не слаще. Впрочем, машина установления нового режима уже была запущена.

В своих воспоминаниях Лукомский оказался более откровенен. После отъезда Савинкова он говорил Корнилову, что впечатление такое, будто Савинков присутствовал при их разговорах «или очень хорошо о них осведомлен», и в связи с этим его беспокоит «упоминание о нена-значении Крымова» 1025 (значит - действительно были планы действий корпуса в Петрограде, совсем не предназначенные для ушей сторонников Керенского, си речь заговор). Корнилов, правда, считал, что Савинков как умный человек на их стороне, «понимает обстановку и, естественно, пришел к тем же выводам, к которым пришли и мы», а Крымова боится, потому что он «повесит лишних 30-40 человек», но Савинков потом и сам будет доволен, что назначили именно Крымова 1026 . Из этого следует, что Крымов шел проводить в Петрограде террор, и именно поэтому он был оставлен Корниловым на посту комкора сознательно.

25 августа Крымов написал приказ главнокомандующего Особой армией, который распечатал в 7 экземплярах. Характерно, что в сферу действия Особой армии входил не только Петроградский военный округ, но и Петроград. Это прямо нарушало приказ Керенского. С момента вступления в силу приказ вводил в столице осадное положение. Запрещались митинги, вводился комендантский час, предварительная цензура и военно-полевые суды из трех офицеров. Приказ предписывал войскам заняться восстановлением порядка, разоружением ненадежных частей. Они могли применять оружие против мародеров, грабителей и дезертиров 1027 . Ну, очевидно, и тех, кого приговорят военно-полевые суды. О том, что «восстание большевиков» было не более чем пропагандистским прикрытием, говорит и такое положение приказа: «Разоружить все войска (кроме училищ) нынешнего Петроградского гарнизона» 1028 . Командирам частей были выданы приготовленные заранее детальные карты столицы с обозначением частей гарнизона и заводов. Организаторы покорения столицы готовились заранее. Вечером 25 августа, получив последние наставления от Корнилова, Крымов выехал к частям. 26 августа Корнилов издал приказ о создании «Отдельной Петроградской армии» на территории, включающей весь округ за исключением Петрограда. То есть Корнилов до времени маскировал планы действий «Особой армии» в столице.

Все это значит, что Керенский прав, когда пишет: «Мое «согласие» с Корниловым главным образом подтверждается вызовом этого корпуса якобы для того, чтобы использовать его для совместной с Корниловым деятельности в Петрограде. И опять же, мое «предательство» Корнилова и его партии также главным образом показано через мой «неожиданный» приказ остановить продвижение кавалерийского корпуса, вызванного в Петроград самим правительством в соглашении с главнокомандующим» 1029 . Но «к Петрограду подошли не те силы, которые были вызваны правительством, а под видом таковых прибыли войска генерала Крымова с враждебными по отношению к правительству целями» 1030 .