Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

По мере роста населения наделы еще сокращались. Сохраняли ли они при этом «достаточность»? В 1877-1914 гг. крестьяне купили у помещиков 27 млн десятин (около 30% их первоначальных владений) и еще столько же арендовали 49 49 Литошенко Л. Н. Указ. соч. С. 102. . Судя по тому, что крестьяне арендовали землю помещиков и тратили немалые средства на ее покупку (вместо того, чтобы тратить эти деньги на интенсификацию производства на своих наделах или на рост потребления), сами крестьяне не считали свои наделы достаточными.

Участник дискуссии Л. Е. Гринин считает, что «следовало бы разделить две стороны проблемы, которые у С. А. Нефедова являются практически синонимичными: малоземелье и балансирование на грани физиологического вымирания. Малоземелье, причем постоянно усиливающееся, - да. Но балансирования на грани голодного физиологического выживания, как описывает Нефедов, или не было, или оно постепенно ослабевало, хотя было немало «голодноватых районов». В деревне могли убить за землю (или за коня-кормильца), но не за хлеб» 50 50 Гринин Л. Е. Мальтузианско-марксова ловушка и русские революции // О причинах Русской революции. С. 205. . Это не совсем так. В 1905 г. в голодающих районах крестьяне, рискуя жизнью, не останавливаясь перед насилием, растаскивали помещичий хлеб 51 51 Например: Всероссийская политическая стачка в октябре 1905 года. Ч. 2. М., 1955. С. 369. . Малоземелье и недоедание были тесно связаны, несмотря на попытки крестьян решать проблему с помощью заработков на стороне.

Подсчитав общее число рабочих, необходимых для промышленности, ремесла и сельского хозяйства, правительственная комиссия нашла, что для 50 губерний Европейской России количество излишних рабочих составляло 23 млн, а процент излишних рабочих к наличному их числу составлял 53%. Особенно высоким этот процент был в Центральном Черноземье, где он составлял от 64 до 67% 52 52 Нефедов С. А. Указ. соч. С. 50. . Люди, которые не могли приложить свои руки к получению пропитания, найти себе работу ни на селе, ни в городе, - это бедствующая масса.

Миронов трактует наличие излишков рабочей силы иначе - «они существовали не столько вследствие аграрного перенаселения и невозможности найти работу, сколько ввиду того, что русские православные крестьяне следовали принципам моральной экономики. Как установили А. В. Чаянов и его коллеги по организационно-производственной школе, для крестьян нормы напряжения труда, или степень самоэк-сплуатации, значительно ниже полного использования труда...» 53 53 Миронов Б. Н. Ленин жил, Ленин жив, но вряд ли будет жить // О причинах Русской революции. С. 117. . Если бы крестьяне хотели жить лучше, они могли бы трудиться понапряженнее. Однако проблема в том, что у крестьян не было возможности применить этот более интенсивный труд, так как они не имели пока навыков и оборудования для того, чтобы увеличить производительность труда на своих клочках земли. Если бы они располагали большим количеством земли, может быть, и трудились бы больше, а так сокращали рабочее время. Литошенко писал: «Русская земельная община превратилась в своеобразный институт страхования от безработицы» 54 54 Литошенко Л. Н. Указ. соч. С. 116. . Миронов полагает, что крестьяне могли трудиться на стороне, но для этого индустриальный сектор должен был развиваться быстрее, дабы обеспечить больший рынок труда. Таким образом, «резервы рабочей силы» в деревне все же являются свидетельством системного социально-экономического кризиса, связанного с малоземельем, а не с благополучной ленью крестьян.

Какова была ситуация к началу Первой российской революции? Пригодными для земледелия в 1905 г. являлись 440 млн десятин. 154,7 млн десятин находилось в руках государства и в большинстве своем не обрабатывалось или не могло обрабатываться (леса, болота, северные территории). 138,7 млн было под общинными наделами, а 101,6 млн - в частной собственности. Из частных земель 53,2 млн десятин принадлежали дворянам, 13,2 млн - крестьянам, остальные -другим сословиям и обществам. При этом во владении 28 тыс. крупных собственников, имевших свыше 500 десятин, находилось 62 млн десятин (2,2 тыс. десятин на каждого) - 72,2% всей земли личного владения 55 55 Корелин А. П. Столыпинская аграрная реформа в аспекте земельной собственности // Собственность на землю в России: история и современность. М., 2002. С. 242. . Дитошенко считал, что «не паразитарные», то есть капиталистические помещичьи хозяйства, имели только 8 млн десятин 56 56 Литошенко Л. Н. Указ. соч. С. 16. .

То, что земельные наделы при сложившихся условиях недостаточны, признавал и министр земледелия А. С. Ермолов: «Дело... в недостаче земли для сохранения стародавних форм экстенсивного хозяйства, не соответствовавших более ни изменившимся условиям жизни, ни современной численности населения» 57 57 Цит. по: Давыдов М. А. Об уровне потребления в России в конце XIX - начале XX в. // О причинах Русской революции. С. 233. . Отметим и мальтузианский мотив у министра. Конечно, лучше бы, если бы крестьяне перешли от стародавних экстенсивных методов обработки земли к современным интенсивным, лучше всего - с применением сельскохозяйственной техники (если, конечно, она сможет развернуться на крестьянских клочках земли). Но ведь для всего этого нужны вложения средств, а средств не хватает, потому что при данных условиях земли недостаточно, а средства уходят на арендные платежи, прямые и косвенные налоги и в лучшем случае - на покупку земли у помещиков. Замкнутый круг.

По мнению Миронова, доля платежей в доходе крестьянского хозяйства составляла 38,6% в 1850-е гг. и снизилась к началу XX в. до 20,6% (8,71 руб. надушу), а в 1912 г. - до 14,6% 58 58 Миронов Б. Н. Наблюдался ли в позднеимперской России мальтузианский кризис? С. 98. .

Большинство оброчных крестьян платило помещикам 7-9 руб. на мужскую душу 59 59 Литвак Б. Г. Указ. соч. С. 155. . Нефедов, ссылаясь на А. М. Анфимова, оценивает совокупные арендные платежи в 340 млн руб. 60 60 Нефедов С. А. Указ. соч. С. 43. Миронов не оспаривает эту цифру. Получается около 4 руб. на душу (включая и тех крестьян, которые не арендовали землю). Но это - в среднем. Землю арендовала примерно половина крестьян, преимущественно бывшие помещичьи. Получается, что для той части крестьян, которые оказывались вынуждены арендовать помещичью землю, нагрузка повышалась еще примерно на 4 руб. Учитывая, что хозяйство в условиях малоземелья вести тяжелее, то и доходы здесь были ниже средних. Так что если соотношение платежей и доходов у бывших помещичьих крестьян и уменьшилось, то незначительно. Жизнь стала легче для тех крестьян, кто мог позволить себе не арендовать землю. Для них платежи сводились к государственным.