Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

11 марта представители Петросовета потребовали довести до союзников Декларацию 27 марта в официальном порядке. Правительсво поручило это Милюкову, который не был согласен с Декларацией. 13 апреля Керенский уже публично, в газете «Дело народа», напомнил Милюкову, что он должен направить союзникам соответствующую ноту.

В этих условиях Милюков решил, что нужно прокомментировать Декларацию 27 марта в официальной ноте к союзникам. Нота, подготовленная Милюковым и после обсуждения принятая правительством, вышла за рамки самой Декларации - в ней говорилось о войне до победы (что исключало быстрый компромиссный мир), после которой «демократические государства» (то есть Антанта) введут «санкции», способные предотвратить новую войну. Понятно, что санкции будут введены против побежденных Германии и Австро-Венгрии. Нота Милюкова была принята 18 апреля, но опубликована 20 апреля, через два дня после первомайских демонстраций, где господствовало цим-мервальдское, миротворческое понимание задач внешней политики. Однако задержка с публикацией ноты не помогла избежать конфликта - социалисты почувствовали себя обманутыми и не позволили поставить себя перед фактом изменения внешнеполитической линии правительства в сторону империализма.

По мнению Милюкова, его нота дала «новый благодатный повод большевикам для первой уличной манифестации вооруженных сил против Временного правительства». Демонстрации против Милюкова и других «министров-капиталистов», по его мнению, были инициированы из «темного источника» 595 (намек то ли на немцев, то ли на масонов). Провозгласив вывод о причинах движения, продиктованный его политической схемой, Милюков вскользь обратил внимание и на реальные обстоятельства выступления 20-21 апреля. А эти обстоятельства разрушают всю схему кадетского историка. Оказывается, солдат Финляндского полка на демонстрацию против ноты Милюкова вывел не кто иной, как прапорщик Ф. Ф. Линде, весьма далекий от большевизма член исполкома Совета. Позднее он будет назначен Временным правительством комиссаром Юго-Западного фронта и со всем возможным пылом станет убеждать солдат идти в наступление. И солдаты, уже убедившиеся в бессмысленности наступлений, застрелят его. Но в апреле нота Милюкова возмутила даже такого социал-патриота.

Может быть, Линде действовал по приказу масонов? Но он не смог бы ничего сделать без большевиков, а они - враги «постмасонской группы». Кто же координировал действия таких разных сил? Разгадка находится перед глазами: сам Милюков. Его акция возмутила и вполне умеренных лидеров Совета Чхеидзе и Церетели, и таких сторонников демократии, как Линде, и большевиков. Также как в феврале упрямство Николая II довело кризис до революции, так и в апреле упрямство Милюкова и его сторонников вывело массы на улицы. По замечанию историка В. Т. Логинова, «рабочим и солдатам, что называется, “плюнули в душу” 596 .

Как писал революционный оборонец Войтинский, «сила «революционного оборончества» была в том, что оно формулировало новые цели войны (защита революции, приближение всеобщего мира). Только эта идеология обороны - и то лишь при определенных условиях - могла быть воспринята рабочей и солдатской средой и примирить ее с продолжением войны. И потому взрывать эту идеологию, заявлять, что революция не изменила ни в чем цели войны, значило взрывать фронт.

Как могли не видеть этой опасности члены Временного правительства? Я думаю, ослепление их можно объяснить лишь тем, что почти все они долгое время готовились к роли правительства в совершенно иной обстановке, чем та, которая создалась в результате рабочего и солдатского февральского восстания» 597 .

Движение против ноты Милюкова носило широкий и многопартийный характер. Большевики, разумеется, тоже приняли участие в демонстрациях, поскольку нота подтвердила их обличения Временного правительства. При этом члены столичного комитета партии Багдатьев, М. М. Лашевич и др. выпустили от имени Петербургского комитета листовку с призывами: «Долой Временное правительство! Никого ему доверия. Никакой ему власти. Да здравствует Совет рабочих и солдатских депутатов! Прямое ему доверие. Полная власть» 598 . Эта листовка вызвала гнев Ленина и Каменева. Оба лидера ЦК считали выступление под таким лозунгом несвоевременным - большевиков могли обвинить в призыве к свержению правительства до того, как для нового витка революции созреет почва. Характерно, что прежде Багдатьев и большинство ПК поддерживали Каменева, а теперь оказались левее Ленина. Этот резкий сдвиг был частью более общего процесса - волны возмущения правительством, предавшим надежды революционной демократии. В этом возмущении были едины и оборонец Линде, и недавно еще умеренный большевик Багдатьев.

Произошли столкновения между противниками и сторонниками Милюкова, которые дрались и рвали знамена друг друга. 21 апреля рабочие Выборского района с оружием вышли на Невский (проигнорировав призывы Чхеидзе повернуть назад). Здесь произошла перестрелка, были раненые.

В правительстве шли жаркие споры, можно ли воспользоваться случаем и захватить всю власть, подавив Совет. Керенский и Терещенко угрожали отставкой, если правительство решится на это. Правительство оказалось на грани распада.

Между тем крупный бизнес был готов поддержать «сильную власть», если она сможет подавить сопротивление левых. В это время Общество экономического возрождения России (ОЭВР) во главе с А. Путиловым, А. Вышнеградским и А. Мещерским собрало 4 млн руб. на политические нужды 599 (ох, неискренни были сетования бизнесменов, что из-за повышения зарплат рабочих у предпринимателей совсем не осталось денег).

21 апреля командующий Петроградским военным округом Корнилов по приказу Гучкова попытался вызвать на Дворцовую площадь две батареи Михайловского артиллерийского училища, но собрание солдат и офицеров постановило не давать ему орудий. Новое 9 января не состоялось, и Корнилов подал в отставку. В Петрограде «партия порядка» не имела пока шансов подавить уличные выступления. «Партия порядка» вынуждена была отступить, но не смирилась с поражением -после ухода из правительства Гучков возглавил ОЭВР, став одним из распределителей средств, теперь предназначенных на предвыборную помощь «умеренным» силам и оборонческую пропаганду 600 .

22 апреля правительство выступило с разъяснениями злополучной ноты: мол, под «санкциями» имелись в виду пацифистские меры -международный трибунал и ограничение вооружений (вообще-то такие меры не называются санкциями). Правые социалисты добились того, что исполком Совета признал эти разъяснения удовлетворительными. Но стало очевидным, что лидерство Милюкова в правительстве ведет к конфронтации и, возможно, гражданской войне.