Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Раз нельзя было подавить левых, нужно было направить их энергию на пользу правительства. А это было возможно только при условии исключения из кабинета «ястреба» Милюкова, который и после апрельских столкновений продолжал стоять на своем. Характерен диалог левого либерала, кадета Некрасова и Милюкова. Некрасов: «Что такое жизненные интересы России? Скорейшее доведение войны до прочного мира или сакраментальная фраза: Константинополь и проливы?» 601

Милюков ответил вопросом на вопрос: «Так и будем говорить, что вопрос идет о победе или об окончании войны вничью?» 602 В этом заключалась суть разногласий левых и шовинистов по внешнеполитическим вопросам. Победы неудачно добивались с 1914 года. Теперь левые предложили иной выход - завершение бойни без победителей и побежденных, «вничью». Милюков настаивал на победе, надеясь на новые десантные авантюры. «Постмасонская группа» колебалась -Некрасов внял аргументам циммервальдийцев, а вот Керенский, заняв пост военного министра, под влиянием ведомственного интереса сам стал мечтать о бонапартовых лаврах.

'к'к'к

26 апреля правительство выпустило декларацию по итогам событий. Проект написал кадет Кокошкин. Документ был проникнут духом обличения Совета и левых. Но «постмасонская группа» в условиях социальной нестабильности и военного бессилия правительства в столице легко переиграла кадетских «ястребов». При обсуждении в правительстве текст декларации кардинально изменился и превратился в приглашение расширить состав правительства за счет «тех активных творческих сил, которые доселе не принимали прямого и непосредственного участия в управлении государством» 603 . Прежде всего это относилось к Советам и социалистическим партиям.

Напрасно Милюков убеждал премьера Львова пожертвовать Керенским и установить твердую власть, готовую подавить левых. В обстановке весны 1917 г. эти предложения были совершенно неадекватными. Гучков первым понял это и 29 апреля подал в отставку. Милюков сначала утверждал, что не останется в правительстве в случае коалиции с левыми, но затем все же принялся делить портфели, испытав новое унижение - ему предложили пост министра просвещения. Просвещать граждан в таких условиях Милюков отказался и покинул правительство.

Когда под напором левых сил Милюкову пришлось уйти в отставку, он недоумевал, каким образом его во всех отношениях правильная линия потерпела столь быстрый крах. В своих воспоминаниях Милюков намекал, что он пал жертвой интриг загадочной группы в правительстве, связанной «какой-то личной близостью... политико-морального характера» 604 (прямо слово «масоны» не было произнесено, а в более строгом исследовании

Милюкова «История Второй русской революции» отсутствуют и сами намеки 605 ). Г. Аронсон считает, что намеков этих достаточно, «чтобы получить представление о месте и влиянии масонов в февральской революции и событиях 1917 г.» 606 . Но для того, чтобы согласиться с этим поверхностным выводом, нужно начисто забыть обо всем, что творилось за пределами кабинета министров в апреле 1917 г., когда многотысячные толпы требовали отставки Милюкова, считая его обманщиком. Масоны были утлой лодкой, маневрировавшей среди других лодок по бурным волнам революции. Милюков попытался встать на пути широкого левого движения и был смят. Намеки обиженного министра на «истинные» причины его отставки к этому факту ничего не добавляют

Сам же Милюков склонялся теперь к тактике «чем хуже - тем лучше». Он говорил в кругу соратников: «Наблюдая текущие события и участвуя в них, я осознал с абсолютной ясностью: революция сошла с рельсов, события развиваются помимо нас, и удержать их поступательный ход мы уже не в силах. Революционный процесс, от нас не зависящий, должен дойти до своего завершения. Мы делаем тщетные усилия остановить этот процесс, но только его замедляем. Нужно ли это... Думаю, не нужно. Чем скорее революция исчерпает себя, тем лучше для России, ибо в тем менее искалеченном виде она выйдет из революции» 607 . Осознав свою контрреволюционную миссию в сложившихся условиях, кадеты и дальше колебались между «попытаться остановить» и «уйти в сторону - не наше дело». Однако, как бы они ни действовали, революция еще долго продолжала углубляться. И она не могла не углубляться, пока не оказались так или иначе, полностью или частично решены вызвавшие ее социальные проблемы.

Апрельский кризис позволил не только отстранить от власти Милюкова и Гучкова, усилив позиции «постмасонской группы». Теперь открывалась возможность полностью воплотить в жизнь союз умеренных левых и правых, о котором масоны мечтали еще до революции, сделать постмасонский центризм основой правительственного курса.

Теперь у левых были и известные вожди, и больший опыт. Почему бы им не взять на себя всю власть, раз либералы не справились? Они не решились на это, что соответствовало масонским взглядам Керенского и Некрасова. Но только ли масонское наследие предопределило этот выбор? Отнюдь нет. В пользу коалиции либералов и социалистов было много других мотивов. Нельзя забывать, что все происходило тогда в условиях предвыборной кампании. Этот фактор довлел над политиками. Умеренные социалисты являлись фаворитами предвыборной гонки, и целиком брать власть до голосования было невыгодно - тогда они стали бы терять очки, проводя непопулярные меры. В коалиции ситуация стала иной - можно было возлагать часть ответственности на конкурентов - кадетов. Умеренные социалисты преувеличивали влияние «цензовых элементов» в стране (так же как большевики преувеличивали опасность именно буржуазной контрреволюции). Социалисты видели в разрыве с либералами, а значит, и с буржуазией угрозу экономического саботажа, утечки капиталов (а она происходила, несмотря на присутствие «цензовиков» в кабинете) и отказа союзников по Антанте от сотрудничества с социалистическим правительством (это опасение было явно преувеличенным). Опасались и отсутствия поддержки справа в борьбе против большевизма. Правда, буржуазия и так не доверяла Временному правительству (хоть с кадетами, хоть без них) и выводила капиталы из страны, углубляя социально-экономический кризис.

•kick

5 мая правительство было реорганизовано - в него вошли не только кадеты и другие либералы (9 министров), но и 6 социалистов, в том числе лидеры Петроградского совета - эсер Чернов, социал-демократы Скобелев, Церетели и народный социалист А. В. Пешехонов. Два министерства возглавил Керенский.

Став военным министром, Керенский добился 22 мая замены консервативного Алексеева на посту главнокомандующего более покладистым Брусиловым.