Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Было ли это согласовано с Парвусом-Гельфандом? Учитывая, что он активно, но безуспешно добивался контакта с Лениным 786 , его согласие «взять в дело» близкого большевикам человека можно рассматривать как попытку наладить мостик к Ленину. Попытка не удалась, но Парвус уже инвестировал деньги и забрать их назад не мог. Он просто перестал помогать Ганецкому дальше. Тот пытался некоторое время держаться на плаву, но его коммерция пошла на дно. В июне, как нам уже известно, Заславский обвинил Ганецкого в связях с Парвусом, о нем заговорили как о посреднике между немцами и большевиками. В РСДРП(б) была создана специальная комиссия, занимавшаяся «делом Ганецкого» и по сути - его защитой от нападок. В этих условиях его негласная финансовая помощь партии была уже вряд ли возможна.

Так что если большевики и получили средства от Ганецкого и Козловского, то это было возможно в пределах тридцати тысяч рублей, и только весной 1917 года. Если «Правда» получила деньги, то их предоставил не «немецкий Генштаб», а лично Ганецкий, управляющий скандинавской фирмой, и их корректнее называть не «немецкими деньгами», а «деньгами Ганецкого».

Очевидно, что «деньги Ганецкого» никоим образом не могли привести к влиянию Германии на политический курс большевиков. К германскому империализму Ленин относился с той же враждебностью, как и к российскому.

В целом сумма около 30 тыс. рублей составляла незначительную долю в финансировании большевиков. При этом на своих работников большевики тратились скромно. По данным слежки, например, Каменев «живет очень бедно; средств никаких не имеет» 787 . На жалованье работникам ЦК официально было потрачено в апреле-августе всего 10 135 рублей. Еще на орграсходы и канцелярские товары ушло 18 922 рубля. Отчисления от взносов местных организаций - 4104 рублей - даже для этого не хватало, так что и ЦК собирал пожертвования - 50 644 рубля 788 .

Если большевики на пару с польскими социал-демократами действительно получили со стороны Ганецкого около 30 тыс. руб., то можно ли считать эти деньги «немецкими»? Фирма Ганецкого оказалась убыточной и в июне 1917 г. шла к банкротству. Учитывая, что расчетная прибыль составляла 2 млн. руб., реальная - 800 тыс., то несколько десятков тысяч в этом балансе не играли роли. Ганецкий мог свободно вынуть их из кассы, а пострадал от банкротства Парвус, ссудивший деньги на этот бизнес-проект. В дальнейшем Ганецкий мог бы пустить на политические нужды остаток средств фирмы - около 160 тысяч рублей. Но он этого не сделал, и нет доказательств, что он планировал предоставить большевикам такую «кислородную подушку».

Типография так и не успела приступить к выпуску в свет «Правды». Месяц ушел на переоборудование типографии под печатание газеты. В это время газета печатала листовки и брошюры для издательства «Прибой» (в том числе работы Ленина). Затем, так и не приступив к изданию «Правды», стали готовить выпуск «Солдатской правды», но до 5 июля успели выпустить только листок 789 . Типография работала с дефицитом, возможно - в десятки тысяч рублей 790 . К моменту закрытия типографии в июле проект не окупился.

Не покупка типографии обеспечила популярность большевиков и «Правды», а содержание их пропаганды.

В стране шла предвыборная кампания. Это требовало больших затрат на печатание газет, листовок и плакатов. В начале весны вперед вырвались партии меньшевиков и эсеров, которые могли пользоваться возможностями Совета бесплатно. Эсеры имели шансы опереться на финансовые возможности кооперативного движения. Кадетов финансировал бизнес.

После июля 1917 г. большевики уже не могли получать финансовой поддержки через Ганецкого, но и без этого сумели восстановить и тиражи, и массовую поддержку. К тому же не будем забывать, что в России тогда далеко не все жители читали газеты и даже не все сторонники большевиков были грамотны. Согласимся с В. Г. Сироткиным, что нельзя преувеличивать «роль антивоенной продукции, в частности «Окопной правды» и других пробольшевистских изданий, в их воздействии на фронтовые войска, где только четыре процента солдат имели “навык самостоятельного литературного чтения”» 791 . Большевики агитировали на улицах и на съездах, которых во время революции было множество. Поскольку у правительства не было телевидения, противостоять большевистской агитации было тяжело, даже если бы у РСДРП(б) не было больших тиражей газет.

Для обывательского сознания непостижимо, что кроме денег могло обеспечить победу радикальной левой партии. Но причина роста влияния большевиков лежит в другой плоскости. Экономический кризис, ухудшавший и без того тяжелое положение трудящихся, продолжал углубляться, и Временное правительство ничего не могло с этим поделать. Это порождало массовое отчаяние, стремление вырваться из сложившегося положения одним скачком, нереальные ожидания и в итоге - стремление к быстрым и решительным мерам, качественно изменяющим общество. Большевики стали силой, которая взяла на себя консолидацию радикально настроенных солдатских и рабочих масс. Эта политическая ниша обеспечивала большевикам рост влияния в условиях углублявшегося кризиса, позволила сохранять силы даже после тяжелого июльского поражения.

Ленин был врагом российского государства. Это верно. Он был врагом любого государства, существовавшего в середине 1917 года. А еще он стал государственным деятелем и основателем нового государства.

После поражения июльского выступления скрывавшийся в Разливе Ленин выступил за снятие лозунга «Вся власть Советам!», поскольку «данные Советы» не способны эту власть взять. «Лозунг перехода власти к Советам звучал бы теперь как донкихотство или как насмешка. Этот лозунг, объективно, был бы обманом народа, внушением ему иллюзии, будто Советам и теперь достаточно пожелать взять власть или постановить это для получения власти, будто в Совете находятся еще партии, не запятнавшие сябя пособничеством палачам, будто можно бывшее сделать небывшим» 792 . Теперь ставку следовало делать не на Советы, а на любые революционные, то есть идущие за большевиками общественные организации. Но какого-то емкого лозунга взамен «Вся власть Советам!» Ленин не дал, и это ослабляло его позиции.

13-14 июля идея Ленина обсуждалась на совещании ЦК, Петербургского и Московских бюро и комитетов партии. Большинство выступило против снятия лозунга «Вся власть Советам!». Большевикам было трудно поддержать столь решительный поворот - ведь идея передачи власти Советам была основой политической стратегии большевиков. Если отказаться от этого требования, то что же останется? Брать власть в руки партии непосредственно? Это бланкизм, диктатура меньшинства пролетариата (большевики отождествляли себя с пролетариатом, но понимали все же, что за ними не идет этот класс целиком). Такая диктатура может столкнуться с сопротивлением большинства населения и вскоре погибнуть. А между тем на Урале и в небольших городах Центрального промышленного района большинство в Советах стало переходить к большевикам.