Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

В этом описании видны не только высокомерие и наглость — то есть качества бюрократической номенклатуры, которую Яковлев резко критиковал, — но и отсутствие солидных и серьёзно обоснованных проектов реформ, которые могли бы вывести общество из кризиса. Их место занимали всё новые и новые импровизации и заявления.

Первейшим предварительным условием для того, чтобы убедить массы в необходимости радикальных преобразований и вызвать их готовность к активному участию, является беспощадная искренность. Правда о реальном положении, правда об истории КПСС и о советском обществе. Правда о сильных сторонах и об ошибках, о трагедиях и достижениях в их диалектическом и историческом контексте. Такая искренность придала бы смелости и могла бы показать конструктивный путь к преодолению кризиса.

Однако сразу встаёт вопрос: а знали ли те, кто объявил перестройку, реальное положение советского общества? Может быть, они и сами находились под влиянием пропаганды успехов, в которой они сами принимали участие в прошлом? Занимались ли они когда-нибудь серьёзно и глубоко настоящей историей КПСС, чтобы понять, почему партия попала в такую кризисную ситуацию? Или же их убеждения основывались на представлениях, созданных Сталиным и его придворными историками? Ведь Горбачёв утверждал:

«Первые планы перестройки основывались на глубоком, всестороннем анализе состояния общества, в основном в отношении экономики. [...] Возникало сильное впечатление, что завтра всё может рухнуть» [318] Michail Gorbatschow. Alles zu seiner Zeit. Цит. соч., с. 361. .

Но это он писал уже после гибели социализма и Советского Союза. Это неправда. Такого анализа никогда не было, что однозначно ясно из протоколов. Никогда, ни на пленуме ЦК, ни на XXVII съезде КПСС в марте 1986 г., на котором была принята новая редакция программы партии, ни в речах, ни в выступлении на праздновании по случаю 70-летия Октябрьской революции не было ни принципиального анализа, ни его обсуждения.

Под руководством Рыжкова был сделан лишь анализ экономического положения страны, но он вовсе не содержал реалистического вывода, что система находится на грани краха. Напротив, в пересмотренной программе и в решениях партийного съезда мы находим совершенно другую оценку положения и перспектив советского общества. В партийной программе было написано:

«Социализм в нашей стране победил полностью и окончательно». Далее: «Третья Программа КПСС в её настоящей редакции — это программа планомерного и всестороннего совершенствования социализма, дальнейшего продвижения советского общества к коммунизму на основе ускорения социально-экономического развития страны» [319] Материалы XXVII съезда Коммунистической партии Советского Союза. — М.: Политиздат, 1986. С. 126, 122. .

Есть ирония истории в том, что именно Яковлев руководил комиссией по редактированию программы и делал об этом доклад на съезде. Разве в положениях программы партии можно найти хоть один малейший признак осознания приближающейся гибели? Напротив, программа излучала (совершенно необоснованный) оптимизм, поскольку ускорение социально-экономического развития должно было привести к заметному повышению производительности труда и быстрее вести социалистическое общество к коммунизму.

Однако Яковлев позднее отмечал в своей автобиографии, что он считал эти положения программы ошибками номенклатуры. «Уже тогда я поставил под сомнение тезис о „совершенствовании социализма“» [320] Alexander Jakowlew. Die Abrgünde..., цит. соч., с. 458. .

Это откровение раскрывает не только «омут» его характера, но и уровень его собственных теоретических познаний. Во-первых, цели и задачи, сформулированные в программе, исходили не из всестороннего анализа, а из субъективистского принятия желаемого за действительное. Ориентиры для роста производительности труда на основе существующего технического уровня советской промышленности были совершенно нереалистичны. Кроме того, программа сохранила потерпевшую к тому времени фиаско задачу перехода к коммунизму из программы 1961 г., сформулировавшей эту иллюзорную цель построения коммунистического общества за двадцать лет. В 1987 г. это уже не было ошибкой тогдашней номенклатуры.

Перестройка не помогла сделать принципиальных выводов из фиаско этой программы, и Горбачёв заявил на съезде, что эта цель была и остаётся верной, хотя нужно уточнить и приспособить сроки и конкретные задачи к новым условиям.

В этом отношении интересно также то, что в редакции программы 1987 г. в сущности речь шла о продолжении программы 1961 г., а та была не чем иным, как реализацией сталинских представлений о социализме и коммунизме. Программа КПСС, принятая во время перестройки, в конечном счёте полностью основывалась на примитивной сталинской теории социализма и коммунизма в одной стране. Яковлев либо не понимал этого, либо ему было всё равно, поскольку он и без этого уже отошёл от социализма.

Однако Горбачёв в своей автобиографии уже не помнит этого, поскольку у него, как можно заметить, весьма избирательная память. В ней преобладает тенденция показывать в основном негативные и слабые стороны советского общества, чтобы доказать, почему он неизбежно потерпел фиаско с перестройкой. Глубокого анализа и объективного описания реального положения общества у Горбачёва нет.

Эпоха Брежнева в свой последний период была преимущественно временем застоя, а затем и регресса, в котором уже проявились опасные тенденции распада. Горбачёв пишет об этом:

«Тоталитарная система эпохи Брежнева была перегружена вызовами новой фазы развития. Мы потеряли время и исторически проиграли. Страна катилась в пропасть. Темпы развития, позволившие ранее быстро догнать развитые страны и ликвидировать отставание в производительности труда, в 1970‑е годы начали снижаться, пока [...] в год прихода к власти Андропова не упали до нуля» [321] Michail Gorbatschow. Alles zu seiner Zeit. Цит. соч., с. 359. .

Это не анализ, а поверхностные размышления, а содержащееся в них утверждение, что ранее (то есть до Брежнева) имелись условия, при которых темпы развития догнали развитые страны и сократили отставание в производительности труда, к сожалению, также не совпадает с исторически доказанными фактами. Поэтому не было солидной базы, на основе которой при Горбачёве можно было определить реалистические ориентиры и осуществить планирование экономического и общественного развития в связи с необходимыми реформами и преобразованиями.

Политика перемен и глубокого преобразования всей общественной системы, чтобы стать успешной, должна развиваться на солидном теоретическом основании, а не как ряд эмпирических импровизаций по методу проб и ошибок. Хотя марксизм и не даёт рецептов для решения всех проблем, он всё же предоставляет теоретический фундамент и методический инструментарий для анализа и понимания конкретной ситуации и для объективной оценки достигнутых результатов.