Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Ленин, судя по всему, знал, о чём говорил, когда на небольшом и скромном праздновании своего 50-летия сказал, «что наша партия может теперь, пожалуй, попасть в очень опасное положение, — именно, в положение человека, который зазнался. Это положение довольно глупое, позорное и смешное». И высказал пожелание, «чтобы мы никоим образом не поставили нашу партию в положение зазнавшейся партии» [365].

К сожалению, это предупреждение было проигнорировано: через десять лет, при 50-летии Сталина, проявился культ личности, неизбежно сопровождавшийся укреплением высокомерного, самодовольного поведения и деморализовавший партию.

Тот факт, что КПСС позволила запретить себя Ельцину и распустить Горбачёву, наглядно продемонстрировал, что эта партия растеряла всякую боевую силу. Рыжков констатировал:

«В 1985 году мы выдвинули задачу перестройки, содержанием и целью которой назвали обновление социализма, преодоление допущенных деформаций. Но она не удержалась на этой позиции под воздействием деструктивных сил, многие из которых (как сейчас совершенно очевидно) имеют целью изменить характер общественного строя» [366].

Он указал на приоритет идеологии и политики над экономикой как на «главную черту общественной модели» советского социализма и, таким образом, — корень, из которого и вырос волюнтаризм. Поскольку и в перестройку не удалось перевернуть это соотношение, реформы не могли привести к успеху. Рыжков признаёт:

«За пять лет всё кардинально изменилось: от энтузиазма мы скатились к неверию и скептицизму. Это во многом объясняется размытостью целей и созданием иллюзий о благах, которые могут быть быстро получены. Мы, по сути, не раскрыли модели будущего, не назвали социальную цену, которую придется платить за реализацию данной модели, и не определили, кто её будет платить, чтобы компенсировать издержки тем, кто их несёт». И признаётся: «Мы не смогли (да и не знаю, могли ли)» [367].

Возможно, грозящей гибели социализма можно было и избежать, если бы руководства европейских социалистических стран, столкнувшиеся с весьма схожими проблемами, провели бы такой критический анализ и учёт в ходе откровенных совместных совещаний при активном участии марксистских учёных, попытавшись отыскать путь совместного вывода социализма из кризиса — вместо того, чтобы погибать поодиночке.

Однако этому препятствовало высокомерное националистическое поведение советского руководства. Оно продолжало считать, что может и дальше претендовать на верховенство, всё так же настаивая на несуществующем первенстве в развитии социализма. С другой стороны, совместной коллективной деятельности по спасению мешал эгоистический национализм мелких государств большинства социалистических стран.

Трудный, хотя и риторический вопрос: которая из этих двух сторон была первична и как они влияли друг на друга? Однако ответ на этот вопрос уже ничего не изменит в истории.

Моим намерением было объяснить и прояснить то, как во взаимодействии различных объективных и субъективных факторов происходило принятие основополагающих политических решений в Советской России; то, какое направление развития получило в результате этого возникающее социалистическое общество; какой объективный прогресс был достигнут при этом и каким образом наряду с этим были внесены отдельные искажения, отяготившие дальнейший путь, приведя к серьёзным деформациям и отклонениям от принципов социализма. В ходе развития происходило накопление ошибочных решений со всё более масштабными последствиями как в объективном, так и в субъективном плане, так что их груз для дальнейшего развития становился всё тяжелее, а шансы на их исправление — всё меньше. Советская общественная система, в течение долгого времени считавшаяся стабильной, хотя и противоречивой, вошла в процесс, в ходе которого уровень стабильности системы постепенно снижался, в конце концов опустившись ниже критической черты, в результате чего система лишилась устойчивости, а её структуры подверглись разрушению. Перестройка оказалась неспособна остановить этот процесс и восстановить стабильность. Напротив, она лишь ускорила распад.

Если говорить о персональной ответственности за столь катастрофический конечный итог исполненной надежд эпохи человеческой истории, то следует назвать ряд имён — и не только Сталина, Хрущёва или Горбачёва. В этом списке также окажутся (пусть и различным образом) Зиновьев, Каменев и Бухарин; Молотов, Каганович, Микоян, Жданов и Маленков; а также Брежнев, Черненко, Яковлев и Ельцин. Причём все они были лишь вершиной высокой пирамиды из функционеров, которые — возможно, в массе своей считая, что тем самым служат делу социализма — причастны как к успехам и достижениям, так и к искажениям, подготовившим гибель всего дела. Однако не следует мешать вопрос о персональной ответственности с вопросом о главных причинах гибели социализма. Ответ на этот вопрос должен осветить причины, обусловленные самой системой.

В конечном счёте, решающим обстоятельством исторического поражения в соревновании общественных систем стала неспособность достичь более высокой производительности труда, чем это удалось капитализму. Отсюда берёт начало большинство других недостатков социалистического общества. Например, материальный уровень жизни, который — несмотря на огромный прогресс и значительные достижения — в целом не удовлетворял требованиям социализма, из чего уже, в свою очередь, развивались общественные и идеологические противоречия и деформации.

На мой взгляд, основными препятствиями на пути успешного экономического развития выступили два фактора. Во-первых, слишком схематическое формирование отношений собственности на средства производства, вследствие чего их объективно социалистический характер остался безличностным, не сумев сформироваться и стать действенным в субъективном плане по причине отсутствия сознания реального собственника. Во-вторых, излишне централизованная административная система планирования и руководства экономикой, которая хотя и обеспечила возможность значительного прогресса в период экстенсивного экономического развития, однако в период интенсивного экономического развития (основанного в сущности на применении и использовании новаций научно-технической революции) оказалась непригодной и неэффективной.

Главным препятствием в области политической системы социализма стало недостаточное формирование и слишком слабое развитие социалистической демократии в качестве политической системы власти и способа функционирования государства, что негативно сказалось на всех сторонах общественной жизни, затруднило развитие общественных и духовных движущих сил, в конце концов приведя их в неработоспособное состояние.