Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Епископ Алессандро Валиньяни выделял такие черты характера японцев, как воспитанность и вежливость. Он считал, что в этом отношении японцы «стоят выше не только азиатских народов, но и европейцев». Японцы, писал он, «очень способны и смышлены, их дети очень быстро схватывают наши уроки и задания. Они овладевают чтением и письмом на нашем языке намного быстрее и легче, чем европейские дети. Низшие классы в Японии не так невежественны и грубы, как в Европе. Здесь они в большинстве своем разумны, хорошо воспитаны, и им легко дается учение» [304]. Тот же А. Валиньяни подмечает и сдержанность японцев. Они «очень сдержанны в своих отношениях с другими, никогда не утомляют кого-либо надоедливыми рассказами о своих заботах и тревогах, как это часто делают жители европейских стран. Когда японец наносит кому-либо визит, то он, как того требует этикет, не станет высказывать ничего такого, что могло бы расстроить хозяина. Он никогда не будет жаловаться и распространяться о своих заботах, оставаясь со своими переживаниями наедине с собой. Для японца страдать — значит проявлять мужество в несчастье. Встречая кого-либо и нанося кому-либо визит, японцы всегда внешне выглядят веселыми и беззаботными, демонстрируя хорошее настроение, и, как правило, вообще не касаются переживаемых ими проблем и трудностей, а если и упоминают о них, то делают это так, будто это совершенно пустячная вещь и не очень-то их заботит» [305].

Многие миссионеры подчеркивали воинственность японцев, которая в значительной мере определялась тем тревожным временем, периодом непрестанных междоусобных войн. Не случайно это смутное время вошло в японскую историю под названием «эпохи воюющих государств» (сэнгоку дзидай). Японцы, отмечал, например, Франциск Ксавье, «весьма высоко ценят свое оружие. Они больше, чем кто-либо иной в мире, отдают предпочтение хорошему оружию, которое украшают золотом и серебром. Они постоянно имеют при себе и меч и кинжал, носят оружие и дома и вне дома. Даже когда ложатся спать, кладут оружие рядом с собой на подушку. Никогда за всю свою жизнь я не встречал людей, которые так полагались бы на оружие. Японцы — отличные лучники и в сражениях участвуют пешими, хотя в стране разводят лошадей. Японцы почтительно вежливы друг с другом, но никогда не демонстрируют свою учтивость иностранцам, которых презирают. Все деньги тратят на одежду, оружие и прислугу и вовсе не стремятся к обогащению. Японцы очень воинственно настроенные люди, они постоянно участвуют в войнах, поэтому тот, кто преуспевает в этом, становится властелином и возвышается над всеми остальными. У них один король, хотя они не повинуются ему вот уже более 150 лет, и поэтому все это время продолжаются гражданские войны» [306].

Эту же мысль высказывал и Комэ ди Торрес, который сопровождал Ксавье в его поездке в Японию. Он отмечал, в частности, что японцы «очень храбрые и целиком полагаются па свое оружие. Даже дети старше тринадцати лет носят меч и кинжал и никогда не расстаются с ними. Оружие у японцев различного вида — наступательное и оборонительное. Некоторые из его образцов очень дорогие. Можно встретить, например, мечи, которые стоят 1500 крусадо» [307].

В отчетах и письмах миссионеров содержатся подробные данные этнографического характера, касающиеся быта японцев, их пищи, одежды, устройства жилищ, характера труда, организации досуга и т. д. Миссионеров поражало то обстоятельство, что японцы почти во всем существенно отличались от европейцев. Алессандро Валиньяни писал, что «различия в еде, одежде, поведении, обрядах, языке, ведении хозяйства, манере переговоров, сидении, строительстве, ношении раненых и больных, обучении и воспитании детей и во многом другом так велики, что невозможно это ни описать, ни понять» [308].

Миссионеров удивляла довольно скромная пища японцев, которая состояла в основном из риса, овощей и небольшого количества рыбы, а также их удивительная чистоплотность и опрятность (независимо от имущественного положения японец по нескольку раз в день мылся и в идеальной чистоте содержал свое жилище), умение быть обходительными и приветливыми. В то же время бросалось в глаза униженное положение японской женщины: муж мог в любой момент и без всякого к тому повода выставить жену из дому, нисколько при этом не опасаясь, что кто-либо из его родственников или родственников со стороны жены осудит этот поступок. Более того, все будут делать вид, будто ничего особенного не произошло, и как ни в чем не бывало продолжать общение друг с другом.

В письменных свидетельствах миссионеров мы находим данные о внешнем облике японских городов. Особенно много записей, касающихся столицы (Киото), говорит о роскоши дворцов императоров и сёгунов и, наоборот, о военной строгости замков феодалов.

Фроиш в своей «Истории Японии» подробно описывает красоту японской столицы, ее великолепные дворцы, храмы и монастыри, причудливые сады и парки, всевозможные статуи Будды, ажурные павильоны, украшенные тончайшей резьбой по дереву, аккуратные чайные домики, живописную японскую природу. Все это помогает живо представить облик японских средневековых городов, своеобразие их архитектуры, яркий колорит японской национальной культуры той эпохи.

В своих описаниях миссионеры довольно часто упоминают Ямагути, владение влиятельного князя Оути Ёситака, который весьма терпимо и даже благосклонно относился к их деятельности. В этом городе, если судить по данным миссионеров, насчитывалось в ту пору 10 тыс. жителей, большую часть которых составляли самураи. Все дома в нем были деревянными [309].

Что касается столицы страны — Киото, то о ней говорится, что это был большой город, насчитывавший в старину более 180 тыс. домов. В результате беспрерывных военных действий, которые часто велись на его территории, город сильно пострадал: большая его часть была полностью разрушена [310].

В материалах миссионеров содержится подробное описание замка Ода Нобунага в Адзути и замка Тоётоми Хидэёси в Осака, первой церкви в Киото и многих христианских храмов в других местах, военных сражений, особенно тех, в которых участвовали крещеные феодалы, землетрясений и других стихийных бедствий.

Описывая замок, воздвигнутый Ода Нобунага в Адзути, Луиш Фроиш отмечал, что по своей архитектуре, прочности и великолепию этот замок вполне можно сравнить с самым крупным сооружением в Европе. Замок, пишет он, «сильно укреплен, его окружают мощные каменные стены высотой более 13 м, а в отдельных местах еще выше. На территории замка расположено много красивых домов изящной формы, каждый из которых расписан золотом и кажется верхом совершенства.

В центре замка находится своеобразная башня, которая называется тэнсю, она намного красивее и величественнее, чем наши башни — тауэры. Башня имеет семь этажей, каждый очень красивой архитектурной формы и раскрашен в свой цвет: белый, голубой, красный. Окна окрашены в черный цвет, как того требует японский обычай. Башня и расположенные поблизости дома крыты черепицей голубого цвета, которая много прочнее и красивее, чем та, что мы применяем в Европе. Коньки крыш округлены и позолочены. Кровля заканчивается желобками изящной формы. Словом, все сооружение выглядит великолепно.