Л Викторова - Монголы

Глава 6

ВОПРОСЫ ФОРМИРОВАНИЯ МОНГОЛЬСКОГО АРЕАЛА В СИСТЕМЕ АЛТАЙСКИХ ЯЗЫКОВ

Язык —один из важнейших структурных элементов в системе этноса. Поэтому при постановке и решении проблем этногенеза и этнической истории лингвистические данные необходимы. Однако использование их для анализа языковой ситуации в Центральной Азии и определения языковой принадлежности конкретных племен в дописьменный период наталкивается на множество сложных вопросов. Они теснейшим образом связаны с проблемой происхождения и развития алтайских языков, которая не решена и остается остродиакуссионной. Для того чтобы уяснить основные направления дискуссии, остановимся на гипотезе алтайской языковой семьи.

Во второй половине XIX и первой половине XX в. исследователи установили несомненное родство между тюркскими, монгольскими и тунгусо-маньчжурскими языками. По ряду признаков эти языки были объединены в языковую семью, которая получила название алтайской, а сама область исследований — ал-таистики. Признаки, по которым были объединены языки, следующие. В лексике — большое количество общих слов. В фонетике— гармония гласных (монг. темвр — «железо», хвделмвр — «труд», дархан — «кузнец», улаан — «красный»; тюрк, кар-даш — «товарищ», кара — «черный» и т. п.); неустойчивость конечных н и нг (монг. модо (н) — «дерево», ус (ан) — «вода», санан (г) — «мудрый», байшин. (г) — «здание»); отсутствие нескольких согласных в начале слова и т. д. В морфологии — отсутствие грамматического рода, наличие только двух чисел, агглютинативный строй, наличие послелогов, сходство для всех групп аффиксов местного и родительного падежей и личных местоимений. В синтаксисе — порядок слов в предложении (определяемое стоит после определения, второстепенные члены предложения предшествуют главным, причем функции придаточных предложений выполняют группы слов, оканчивающихся именными формами глагола — причастиями, деепричастиями и др.); очень мало союзов и относительных местоимений. Установление родства алтайских языков и выделение признаков, определяющих это родство, связаны с именами крупнейших русских и зарубежных ученых А. Кастрена, В. Котвича, В. К. Мэтьюса, Е. Д. Поливанова, Г. И. Рамстедта, Р. Раска, В. Шотта и др.

Согласно алтайской гипотезе, тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки произошли от единого праязыка, или языка-основы. Однако еще никто не смог определить этот язык-основу, и многие алтаисты ведут исследования для установления древнего состояния этого праязыка и праформы как общеалтайских, так и отдельных языковых ветвей (тюркской, монгольской, тунгусо-маньчжурской).

Алтайская гипотеза уже в начале XX в. была подвергнута сомнениям [Владимирцов, 1911], которые возросли после выхода в свет обобщающих работ по сравнительной грамматике алтайских языков, так как тезис о генетическом родстве алтайских языков оказался недоказуемым. Английские исследователи Д. Шинор и особенно Дж. Клоусон проявили скептицизм по отношению к основному постулату алтайской гипотезы, и этот скепсис начинают разделять все большее число исследователей [Клоусон, 1969; Рона-Таш, 1974; Санжеев, 1965; Щербак, 1966, 1971, и др.].

Взамен теории алтайского праязыка Дж. Клоусон и А. М. Щербак предложили иную гипотезу. А. М. Щербаком было установлено, что значительная часть базовой лексики в тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских языках различна [Щербак, 1966]. К аналогичному выводу на основе лексикостатистического анализа базовой лексики тюркского, монгольского и маньчжурского языков пришел и Дж. Клоусон [Клоусон, 1969]. Оба исследователя полагают, что тюркские, монгольские и тунгусо-маньчжурские языки не являются генетически родственными, а сходства в них обусловлены заимствованиями вследствие длительных контактов народов-носителей. Временем наиболее интенсивных контактов Дж. Клоусон считает для тюркских и монгольских языков периоды возвышения тюркского племени табгач (тоба), основавшего династию Северная Вэй (386—535), вассальной зависимости киданей от тюрок (до середины VIII в.), интенсивных контактов тюрок и монголов в Прибайкалье и частичной ассимиляции тюрками северных монгольских племен в VII—XII вв. (уйгуро-монгольские культурные связи в разных районах Туркестана в XII—XIV вв.); для монгольских и тунгусо-маньчжурских языков — время существования империи киданей и чжурчжэней (X—XII вв.). Тюркские, тунгусские, маньчжурские языки взаимно влияли друг на друга предположительно в VII—X вв.— в период существования государства Бохай.

Однако при строго корректном подходе к языковым фактам следует признать, что наличие закона сингармонизма, агглютинативный строй морфологии, единая в основном синтаксическая система и значительное число лексических корреспонденций говорят в пользу теории генетического родства алтайских языков. Имеются и вполне определенные закономерности при переходе от тунгусо-маньчжурских к монгольским и тюркским языкам. П. Аальто отмечает, что начальному F в маньчжурском соответствует Н в монгольском (среднего периода) и отсутствие инициали в тюркском. Развитие этой инициала хронологически шло, по его мнению, в алтайских языках по линии P->F-^H-*0.

Вместе с тем теория алтайского праязыка (или языка-основы) не может пока объяснить, почему большинство слов базисной, наиболее ранней лексики, обозначающих предметы и явления окружающего мира, различны у тюркских, монгольских и тунгусо-маньчжурских народов, а внутри этих групп варьируют очень незначительно. Когда и почему из единого алтайского праязыка образовались различные системы числительных? Наконец, на какой территории и в какое время существовал этот язык-основа, когда и почему он распался? Почему при столь интенсивных контактах из единого языка образовались разные языки?

Алтайская гипотеза не дает ответа на эти вопросы, решение их осложняется еще и тем, что почти все источники по алтайским языкам и связные тексты, которыми располагают исследователи, довольно поздние и разновременные, на что неоднократно указывалось многими исследователями [Клоусон, 1969, с. 31; Лигети, 1971, с. 23]. Так, древнетюркокие тексты в основном представлены VIII в., монгольские — XIII в., а маньчжурские— XVII в. Правда, сохранилось некоторое количество слов в китайской транскрипции, относящихся к началу нашей эры. Однако при наличии сходных лексем во всех трех группах языков алтайской семьи эти глоссы могут быть использованы для доказательства любого априорного взгляда того или иного исследователя на этническую историю древних народов Центральной Азии и их языковую атрибуцию. Примером могут служить дискуссии по языкам хуннов, сяньбийцев, тукюе, уйгуров, найманов, где зачастую монголисты отстаивали их монголо-язычие, а тюркологи — их тюркоязычие.