Л Викторова - Монголы

Древнетюркская система счета, отраженная в числительных древнетюркских текстов, качественно отличается от систем счета, также имеющих истоком счет по пальцам, но сложившихся у носителей монгольских и тунгусо-маньчжурских языков. У них счет строится по схеме прибавки единиц к первому (предыдущему) десятку: 10+ 1, 2, 3, 4... до 20. Например: монг. arban nigen—11; arban xojar— 12; arban yurban— 13; arban do-luyan— 17 иt. д.

Система счета с помощью пальцев возникла, очевидно, как и меры длины, у предков алтайских народов тогда же, когда первобытные бродячие охотники стали изготавливать широко тиражированные однотипные изделия из камня, например ножи и наконечники дротиков и копий, имеющие определенную длину и ширину, а также стали употреблять обработанные шкуры в качестве одежды, а затем сшивать эти шкуры с помощью шильев, проколок, а затем и игол, измеряя обрабатываемые материалы с помощью кисти руки для придания им необходимого размера и формы. На большом фактическом материале археологами доказано, что палеолитическое население не только умело считать, но и обладало определенной системой математических знаний. Нет оснований думать, что предки алтайских народов были исключением среди других древних народов.

Проверить предположительное время формирования монгольских языков, хотя и без большой степени точности, можно исходя из лексико-статистичеокого подсчета, сделанного Клоусоном, выводы которого, в общем, подтверждаются приведенными данными по фонетике и морфологии. Даже при сравнительно малой надежности глоттохронологических подсчетов, учитывая стабильность условий природной среды и многих черт хозяйственно-бытового уклада, можно использовать эти данные для определения приблизительной временной протяженности процесса сложения монгольских и тюркских языков. Клоусоном установлено, что за 700 лет в монгольском языке устарел лишь 1% базовой лексики, т. е. найдена константа изменчивости базовой лексики, которую можно назвать константой Клоусона. Используя ее, можно сделать следующий математический расчет: если в течение 700 лет сохранилось употребление 99% базовой лексики, то период, в течение которого должны были

700 х

замениться все 99 слов, был бы равен ~ = , что составляет

70 000 лет (а в тюркских — около 100 000 лет). Таким образом, установленная Клоусоном константа изменчивости базовой лексики монгольских и тюркских языков [Клоусон, 1969, с. 31] позволяет, хотя бы очень приблизительно, отнести начальный период сложения базовой лексики к палеолитической древности.

Предложенные выводы, которые хорошо согласуются с лек-сико-статистикой и археологией, не могут, однако, объяснить загадочные явления алтаистики: закономерности фонетических соответствий, сходство морфологии и синтаксиса, установленные сравнительным языкознанием. Их слишком просто объяснить заимствованием. Но даже в лексике каждый случай заимствования должен быть всесторонне и внимательно рассмотрен, а время и причины заимствования объяснены [Владимирцов, 1911, с. 153—184; Ligeti, 1955; Rona-Tas, 1966]. Поэтому, прежде чем отвечать на эти вопросы, следует рассмотреть вопрос о территории, на которой в древности формировались монгольские народы и языки.

На вопрос о месте формирования алтайских языков с несомненностью дают ответ прежде всего данные топонимики, в течение многих лет тщательно исследовавшиеся Э. М. Мурзае-вым. Он установил, что в топонимике Центральной Азии значительно преобладают монгольские, тюркские, а на ее окраинах — тибетские и китайские названия. Наиболее распространены монгольские, причем даже в таких местностях, где теперь или совсем нет монголоязычных народов, или они составляют незначительный процент населения. Это говорит о том, что именно Центральная Азия была родиной монгольских, тибетских, тюркских народов и что они являются автохтонным населением этой территории. Он справедливо полагает, что в южной части этого региона прамонгольские племена формировались, в частности, в области верховьев рек Хуанхэ, Янцзы и оз. Кукунор.

Э. М. Мурзаев ссылается на Г. Е. Грумм-Гржимайло, который считал, что все древнейшие географические названия, встречающиеся в районе Кукунора и в верховьях Хуанхэ и упомянутые в «Вэйшу» («История княжества Вэй», IV в.), а также в других исторических сочинениях до X в., если не тибетские, то монгольские или звучат как монгольские.

Э. М. Мурзаев приводит примеры такого далекого проникновения монгольских географических названий и их устойчивости: в Синьцзяне, Тибете, даже Гималаях очень часто можно встретить монгольские географические названия. В районе оз. Кукунор (Синее озеро) много монгольских названий: Тумурту-Ула (Железная гора), Хара-Нур (Черное озеро), Цайдам (Солончак), Хара-Усу (Черная вода), Джаран-Нур (Шестьдесят озер) и т. д. Река Хуанхэ в своих верховьях известна как Алтан-Гол (Золотая река), верховье Салуена называется Хара-Усу (Черная вода), а протекает река по Одон-Тала (Звездной равнине). Рядом с Лхасой лежит озеро Тэнгри-Нур (Небесное, или Божественное, озеро) [Мурзаев, 1956, с. 197—198].

Проследив на современной карте Центральной Азии географические названия, мы видим, что в Северном Тибете наряду с тибетскими и китайскими названиями бытуют монгольские; например, р. Янцзы называется Улан-Мурэн (Красная река). Озера в истоках Хуанхэ также имеют ярко выраженные монгольские названия —Джаран-Нур и Орин-Нур. В верховьях Янцзы расположено Илису-Нур (Песчаное озеро), Найчи-Гол, впадающая в Давсан-Нур (Соляное озеро). Между Бэйшанем и Алашанью течет река Эдзин-Гол, впадающая в озера Гашун-Нур и Саго-Hyp. Эдзин (от монг. «эдзэн») переводится как «хозяин» (перен. «дух-хозяин данной местности»), гашуун — «горький», саго — «небольшой, маленький», т. е. река Хозяина, а озера: одно— Горькое озеро, а другое — Малое (горькое) озеро.

Название Ордос (множественное число на «с» от тюркско-монгольского «ордо»)—«помещения пограничных караулов», «дворец», «ставка». Название столицы тангутского государства

Си Ся — Эдзина — легко восстанавливается с монгольского: Эдзэн имеет в среднемонгольском кроме уже указанных еще и значение «владыка, государь», следовательно, название города может быть передано как Город-государь, Город-владыка, т. е. Главная столица. После разгрома его войсками Чингисхана развалины города получили также монгольское имя Хара-Хото, т. е. Черный город (перен. Зловредный).

В МНР и Северо-Восточном Китае много топонимов, аналогичных приведенным (Шара-Мурэн — Желтая река, Ойн-Гол--Лесная река, оз. Баян-Цаган-Нур — Богатое белое озеро и т. х.).