Л Викторова - Монголы

Некоторые роды киданей из Ляоси переселились в Северную Корею, к когурёсцам. Таким образом, ранний период истории киданей связан с несколькими потоками вынужденных миграций: на Сунгари, в Корею, в Северный Китай, в Ганьсу, но основная их часть осталась в Ляоси.

В VI в. кидани Ляоси стали данниками государства древних тюрок, которые сменили жужаней. В VII—VIII вв. они и родственные им хи неоднократно упоминаются в источниках как участники войн с Китаем и каганатами древних тюрок, владевших территорией современной Монголии. Каганат, империя Тан и Когурё старались подчинить себе киданей, чтобы взимать с них большую дань, так как земли киданей были богаты природными ресурсами: пушниной (соболь, енот, рысь, лисица, белка), золотом, жемчугом, жэньшенем, рыбой; земли были пригодны и для земледелия [Кюнер, 1947, с. 97—101]. Хозяйство киданей, так же как и родственных им хи, было многоотраслевым. В лесных районах население занималось охотой на пушных зверей. В «Бэйши» сообщается, что кидани торговали с Китаем преимущественно лошадьми и соболями [Бичурин, 1950, с. 74—76]. В районах, пригодных для земледелия, кроме проса, гороха, ячменя, пшеницы возделывались конопля, огородные и бахчевые культуры. Е. М. Залкинд еще в 30-х годах обратил внимание на то, что исследователями недооценивалась роль земледелия в культуре киданей, у которых были местные названия для бахчевых культур 2. Экономика киданей была неоднородна, и в ней большое значение имели районы с местным оседлым, земледельческим хозяйством [Викторова, 1960, 1968]. Об этом есть записи и в «Ляоши», где в главе 1 говорится о развитии земледелия, скотоводства и ремесел. Земледелие, где большое место занимало огородничество, садоводство и выращивание технических культур у киданей достигло высокого по тем временам уровня (см. .[ИВЛ, гл. 1; Васильев, 1857; Викторова, 1961, с. 32; Залкинд, 1949, с. 52; Шан Юэ, с. 264—265; Wittfogel and Feng Hsia-sheng, 1949]. Из полевых культур кидани сеяли просо, ячмень, бобы, горох. Из садовых, огородных и технических выращивали груши, дыни, коноплю, тутовые деревья [Викторова, 1961, с. 32; Ивановский, 1894, с. 46].

Разумеется, не все население занималось земледелием: у жителей степей основным занятием оставалось скотоводство. Земледелие развивалось только там, где для этого были пригодные почвы. В этой связи интересно сообщение китайского источника «Мэнгу ю муцзи» («Записки о монгольских кочевьях»). В нем указывается, что земли около Шанцзина (Верхней столицы киданей) были «по тучности пригодны для земледелия, а по обилию травы и воды — для скотоводства» [Попов, 1895, с. 253]. Шанцзин был расположен в бассейне Шара-Мурэны, и земледелие в первую очередь развивалось в этом районе ки-даньских владений. Развитие земледелия, очевидно, было связано с имущественной дифференциацией и обеднением части киданей-скотоводов. Во второй половине IX в. правители киданей стали поощрять развитие ремесел и переход к оседлости. Особое внимание было обращено на добычу и обработку железной руды и изготовление оружия, а также шелководство, выращивание тутовых деревьев, конопли и развитие ткачества.

Благодаря развитию собственных ремесел кидани становились поставщиками сельскохозяйственной и ремесленной продукции для соседних кочевников и охотников. Наличие ремесел, скотоводства, земледелия и охоты создавало реальные возможности и для развития внутреннего рынка, который укреплял связи, усиливал коммуникации между отдельными районами и подготавливал экономические условия для консолидации населения в единую киданьскую народность. Однако для завершения этого процесса требовался необходимый уровень социального развития общества.

Уже в III—IV вв. н. э. у киданей шел процесс ликвидации древних форм родовой общины, происходивший неравномерно. Население, занимавшееся скотоводством, сохраняло старые общинные традиции, в том числе коллективную облавную охоту, причем каждое племя конфедерации имело право самостоятельно отправляться на охоту. Как и у других кочевников, коллективная охота требовала четкой организации, знания своего места в линии, разработанного порядка, определенного числа участников. Поэтому она рассматривалась и как своеобразная тренировка и проверка готовности воинов.

Войны велись всеми членами конфедерации, для чего собиралось народное ополчение, а вопрос о походе решался на собрании старейшин всех племен. «Если нужно было выступить в поход, то следовало всем совещаться. Нельзя было действовать в одиночку, но обязательно сообща»,— свидетельствуют китайские источники [Бичурин, 1953, с. 362]. Судя по этим кратким сообщениям, в III—V вв. кидани сохранили еще в значительной мере институты первобытнообщинных отношений. Каждый мужчина в случае необходимости был воином, а численность населения определялась по количеству ополченцев. Например, о киданях IV—V вв. сообщается: «Киданьский государь Дахэ имел 40 000 строевого войска, разделенного на восемь аймаков 3» [Бичурин, 1953, с. 362]. О сильных патриархальных традициях у киданей говорит и то, что в источниках этого периода (V—VI вв.) нигде нет упоминания о земельной собственности или разделе земли; по мере увеличения численности племен вследствие естественного прироста часть населения переселялась на север, на свободные земли. Все это говорит о том, что существовало общинное коллективное владение землей.

В V—VIII вв. у киданей наблюдается усиление военной активности, связанное с изменением характера общины. Захват добычи и развитие обмена экономически усиливали родо-племенную знать, так как она руководила военными походами, получала большую часть добычи и была посредницей в обмене товарами с соседними государствами. В распоряжении племенной знати постоянно была и военная сила (около 500 человек дружинников окружало ставку каждого вождя). Содержание дружины для поддержания власти вначале не нарушало основ родовой общины, так как было в ее интересах. Но постепенна войны с соседями, захват их земель и пленных из чужих родов, переселение их и включение в состав киданей неминуемо разрушали старую родовую общину, заменяя ее гетерогенной, т. е., по существу, территориальной, порождая социальное неравенство.

К середине VIII в. среди старейшин киданей происходила ожесточенная борьба за власть. Она завершилась выдвижением Чжали из рода Елюй. Чжали провел ряд реформ, юридически закрепивших изменения социальных институтов киданейС Первая реформа его заключалась в разделе земли. Она могла означать только одно: земля и юридически и фактически переставала быть в общественном пользовании и закреплялась путем пожалований. О том, что в киданьском обществе к VIII в. сложилось социальное неравенство, свидетельствовала вторая реформа Чжали: им были выстроены тюрьмы. Следовательно, существовал и административный и полицейский аппарат. Наконец, когда земля перестала быть в общественном пользовании, средства на содержание войска, административного и полицейского аппарата могли собираться только путем обложения населения налогом. Этим можно объяснить странную на первый взгляд третью реформу Чжали — введение учета посредством зарубок на дереве,— знаменующую создание системы фиска.