Л Викторова - Монголы

Наряду с Небом кидани почитали божество Земли, поклонение которому было широко распространено у различных монгольских и тюркских народов. Это божество монголы называла Этугэн. Оно служило символом плодородия. Богине Земли приносили жертвы перед выступлением в поход и в случае победы,, ей молились о ниспослании удачи. При наречении основателя киданьской династии Елюй Амбагяня императором Неба, его супруге был присвоен почетный титул императрицы Земли.

В древних сюжетах монгольских мифов проглядывают наиболее ранние представления о земном божестве как о Матери-Земле, божественной супруге небесного божества Тэнгри. Связь-между небом и землей представлялась как естественная супружеская связь мужского и женского начал. Присвоение же соответствующих титулов Неба и Земли императору и его супруге-было переосмыслением древнейших верований, связанных с культами плодородия, и переносом их в общественное сознание: средневековья. Союз императора и императрицы символизировал гармонию государства, благополучие подданных, умножение их богатств, увеличение численности населения [Викторова, 1974, с. 261—265].

Сохранялся у киданей и древний обряд поклонения Солнцу,, который совершали в 11-м месяце, в день зимнего солнцестояния. По традиционному ритуалу император восходил в этот день на террасу, простирался ниц, затем, обратившись к Солнцу, кланялся ему дважды и возжигал курения. Сановники в соответствии с их положением занимали свои места на лестнице, которая с двух сторон вела на террасу, а также совершали двукратное поклонение. Потом император сходил с террасы, а вельможи подавали ему свои письменные доклады. Министры со своими подчиненными, стоявшие за императором, называли имена сановников, и те дважды преклоняли колена перед повелителем, желали императору много счастья, снова преклоняли колена и оставались стоять.

Луне также совершались поклонения и жертвоприношения, однако в отличие от божеств Неба, Земли и предков (вернее, духов предков) Луне не приносились жертвы при выступлении в поход. «При начале каждого похода император убивал, собравшись вместе с гражданскими и военными чинами, черноватого (в других разделах сказано серого,— Л. В.) быка и белую лошадь и приносил жертвы Небу, Земле, Солнцу и всем духам. Только Луне не приносились жертвы» [ИВЛ, гл. 1].

Религиозные верования и культы, связанные с предками, отражены в мифах и легендах, повествующих о происхождении племен и отдельных родов, о непорочном зачатии, а также в обрядах, которыми сопровождалось заключение клятвенных обязательств, вассальных договоров, в погребальных и иных обрядах. Погребальный обряд киданей в древности сводился к тому, что трупы умерших помещали на деревьях, по прошествии трех лет собирали кости, сжигали их, а пепел развевали. После этого совершали обряд жертвоприношения 7. В период империи для знати сооружали мавзолеи под курганами. Таково погребение императора Синьцзуна (XI в.), обнаруженное и исследованное Р. Тории [Бичурин, 1950, с. 75; Torii, 1936]. Но древние обряды поклонения душам предков и умершим родственникам были живы и в X—XII вв., они часто упоминаются в «Ляоши» наряду с культами Неба и Земли. О них сообщают кратко. Например: «929 г. 10-й месяц. Когда войско намеревалось выступить в поход, Тайцзун принес жертву Небу и Земле»; «938 г. Во 2-м месяце Тайцзун находился восточнее р. Ляохэ, когда он подумал о своем убитом брате и поручил Ти-ню (tegin, наследник престола) с членами семьи (правящего дома.— Л. В.) принести [ему] жертву», «в 6-м месяце Тайцзун прибыл во дворец, чтобы там принести жертвы Солнцу, Луне и четырем временам года, и повелел во дворце сделать два изображения добрых дел Амбагяня и его сына Бэя».

Человеческие жертвоприношения у киданей были связаны в основном с военными походами. В жертву приносили приговоренных к смерти преступников и пленных врагов. Если царствующий император выступал в поход, он надевал панцирь, шлем, а затем сам приносил жертву духу покойного императора. После этого приговоренных к смерти людей ставили по направлению движения войск, и проходящие мимо воины пускали в них стрелы. Когда войско возвращалось с войны, таким же образом убивали пленных [Ларичев, Тюрюмина, 1975, с. 104].

Очень древним обрядом, указывающим на киданьско-корей-ские связи, был обряд моления о дожде во время засухи. Сначала император отправлялся в храм предков и приносил жертву перед изображением покойного императора, затем сам дважды бросал свое копье в ивовое дерево. То же делали его приближенные. Стрелки, попадавшие в дерево, получали от судей, проверяющих результаты стрельбы, платья и шапки тех, кто не попадал. Затем промахнувшиеся преклоняли колена перед остальными. В конце состязания всем раздавали вино и каждый получал обратно свое платье. На второй день торжественно водружали ивовое дерево в юго-восточной части палатки и приносили сладкое жертвенное вино и различные кушанья, причем император и императрица должны были приносить жертвы в восточном углу палатки. Сыновья и братья императора после этого снова бросали копье. По окончании обряда император одаривал драгоценностями своих родственников, братьев своей матери и знатных чиновников (каждого сообразно с его рангом). Если в течение трех дней наступала дождливая погода, император давал чиновнику, ведавшему обрядами, четыре лошади и четыре костюма, если же дождя не было, то самого чиновника хватали и обливали водой по приказу императора.

Из верований и примет можно отметить, что кидани, как позже и монголы, считали белый цвет символом благосклонности небес и добрым предзнаменованием. Легенда, записанная в «Ляоши», сообщает, что, когда у Амбагяня родился сын (Дэ-гуан), в доме распространилось божественное сияние. В это время вернулись охотники и принесли белого оленя и белого сокола, которых они поймали, что было сочтено как благоприятное знамение небес. Когда император хотел проявить свое расположение, он одаривал сановников вышитым платьем, парчовыми кофтами и белой лошадью с седлом и уздой, украшенными золотом.

У киданей была также примета, что видеть во сне прилет в дом белой птицы предвещает приход приятного человека. Такая же примета существовала и у монголов в X—XIII вв. («Сокровенное сказание», § 63).

Верованиям и обрядам киданей, таким образом, были присущи те же черты, что и сяньбийцам. Они унаследовали и культ гор, связанный с культом предков. В отличие от Красной горы ухуаньцев, по поверьям киданей, духи их предков обитали на Черной (Северной) горе. Поэтому зимой на Черной горе в день солнцеворота приносили жертвы, в числе жертвенных животных обязательно была лошадь. Лошадь приносили в жертву и в том случае, когда в государстве возникала опасность [Васильев, 1857, с. 172, 192]. Лошадь была тотемным животным о чем говорит тот факт, что среди киданей было одно из пле-мен, носивших имя Морин (монг. лошадь). Кроме того, в легендах о киданях, записанных китайскими авторами, говорится; о том, что когда-то правителем киданей был Нохой (монг. собака), который якобы принимал человеческий облик только, после того, как ему в жертву приносили белую лошадь или пегую корову [Васильев, 1857, с. 191]. Осенью кидани исполняли; даже специальный обряд, связанный с собакой. Император, убивал белую собаку, голову которой зарывали в семи шагах от поставленной в южном направлении палатки. Через семь, дней палатку переносили на то место, где была зарыта голова собаки [Васильев, 1857, с. 191]. Этот обряд был также унаследован киданями от их предков'