Л Викторова - Монголы

У киданей существовал и такой обычай. Чтобы ребенок рос здоровым и благополучным, его не показывали посторонним и чернили лицо сажей. Такой обычай до недавнего прошлого бытовал и у монголов. Целью его было предохранить дитя от нечистой силы [Вяткина, 1960, с. 241].

Приведенные историко-этнографические параллели наглядно» свидетельствуют о том, что культура монголов впитала в себя много черт материальной и духовной культуры южной группы их этнических предшественников — киданей, а погребальный обряд киданей (временные погребения на деревьях) указывает на истоки культа деревьев, который до недавнего времени существовал и у монголов. Однако связь культа деревьев с культом; предков у киданей проявляется более отчетливо, чем у монголов.

Еще более убедительный материал для доказательства генетического родства монголов с киданями могли бы дать языковые параллели, если бы мы располагали связными текстами на киданьском языке. Однако имеющиеся эпиграфические ки-даньские памятники пока не дешифрованы. Поэтому исследователям приходится пользоваться киданьскими глоссами и сопоставлять их с данными письменных источников о языке киданей.

Л. Н. Рудов нашел около 30 слов в «Ляоши юйцзе» («Толкование [киданьских] слов, встречающихся в ,,Ляоши“») 8, которые фонетически полностью совпадают со словами из памятников квадратной письменности [Рудов, 1963, с. 93], написанных в XIII—XIV вв. на монгольском языке среднего периода. Язык квадратной письменности, как и язык киданей, относится к южной группе («чакающих») монгольских диалектов. В фонетическом отношении язык квадратной письменности характеризуется наличием инициального А, дифтонгами типа аи, ей и рядом других особенностей 9. О сходстве языка киданей с каким-либо из современных языков можно было бы судить более основательно по киданьским письменным памятникам 10. К сожалению, они представлены ныне забытой киданьской письменностью, составленной в 920 г. по инициативе Елюй Амбагя-ня. Творцами письменности киданей были киданьские ученые Тулюйбу и племянник императора Елюй Лубугу, создавшие большое киданьское письмо. Сын Елюй Амбагяня — Елюй Тэла создал второй вид письменности —малое киданьское письмо. Большое киданьское письмо состояло из тех же основных элементов, что и китайские иероглифы (штрихи и точки), но иначе сгруппированных [Стариков, Наделяев, 1964, с. 5, 6] п.

Л. Н. Рудовым в 1940 г. было установлено, что киданьское письмо является силлабическим, в котором неделимая графическая комбинация черт соответствует в одних случаях сложному слову, а в других — слогу 12. Слоговые начертания располагаются не по прямой линии, а по два рядом, слева направо, сверху вниз, создавая перед графической паузой общий квадратный контур, внешне сходный с китайским иероглифом. Отличительной чертой этого письма является наличие определенных начертаний для суффиксов [Рудов, 1963, с. 32—94].

К дешифровке киданьской письменности исследователи идут различными путями. Алтаист В. М. Наделяев и китаист Б. С. Стариков проделали в 60-х годах очень важную предварительную работу. В. С. Стариковым была составлена картотека всех киданьских знаков, а затем выявлены комбинации всех знаков в текстах. В. М. Наделяевым была установлена грамматическая структура киданьского языка. Однако они не смогли прочитать киданьский текст.

Японские исследователи И. Тамура и С. Кобаяси в качестве априорной рабочей гипотезы выдвинули принцип идентичности языка киданей языку «Сокровенного сказания» и стали решать задачу методом подстановки слогов и грамматических показателей [Tamura, 1953]. Этот метод пока также не дал ощутимых результатов.

Венгерский исследователь Л. Лигети, основываясь на известных монгольских текстах, транскрибированных китайскими иероглифами, стремится выяснить сам принцип системы передачи алтайских глосс китайской иероглифической письменностью 13. Широкий историко-филологический подход и учет исторических фактов позволили Л. Лигети прийти к выводу, что монгольские языки и диалекты уже в раннем средневековье были очень разнообразны. Язык киданей он считает одним из ■сяньбийских диалектов, который лег в основу монгольского литературного языка [Ligeti, 1955, 1958, 1959, 1961, 1962, 1963, 1969, 1971].

Автор настоящей работы разделяет концепцию Л. Лигети, но полагает, что в основу литературного языка и письменности монголов в XIII в. лег язык семиреченских киданей (каракита-ев), которые впервые широко применили к монгольскому языку уйгурскую графику. Затем через найманов (вассалов каракита-ев) эта письменность, уже приспособленная к монгольскому языку, была заимствована в XIII в. монголами [Викторова, 1962; Ligeti, 1964]'. Языковые факты, накопившиеся за послед* ние десятилетия, все больше подтверждают близость монгольского и киданьского языков, а монголоязычие киданей признается большинством исследователей-монголистов. Бесспорным можно считать и его коренное отличие от тюркских и тунгусо-маньчжурских языков, хотя и в монгольских языках XIII—-XIV вв. есть значительный лексический пласт, который близок, с одной стороны, древнетюркским, а с другой — чжурчжэньским глоссам. Вместе с тем в системе, т. е. в целостности, эти языки различны. Некоторое число лексических примеров указывает на то, что у всех трех ветвей алтайской семьи языков и в средние века существовали те же принципиальные отличия между собой, что характеризуют их в настоящее время.

Большое количество киданьских слов, записанных в «Ляо-ши» и относящихся к титулатуре, административному управлению, организации армии, допускает различное чтение и толкование с древнетюркского, тунгусского, а не только с монгольского языка, но этот языковой материал подтверждает только факт контактов между этими народами. Действительно, сначала кидани были подданными тюрок и наследник тюркского престола управлял их землями. Нельзя забывать и о том, что императрицы киданей были, по данным «Ляоши», из уйгурского (т. е. также тюркоязычного) рода Сяо, а многие министры двора были ее родственниками. В начале X в. кидани завоевали ■племена тунгусо-маньчжурского происхождения, а в 926 г.— :Бохай. Бохайское царство было центром культуры южной группы тунгусо-маньчжурских племен (мохэ) и выходцев из Когурё. !Кидани частично переселяли завоеванных бохайцев и другие !народы в глубь империи. Бохайская литература, письменность и [культура в целом оказали влияние на киданей, которые, по мнению М. В. Воробьева, заимствовали именно от бохайцев систему :пяти столиц — главной, северной, южной, западной и восточной. Иконографические материалы XI в. из мавзолея Синьцзуна подтверждают разнообразие антропологических типов в империи ■киданей. Портреты приближенных императора изображают ■монголоидов; часть из них принадлежит к типу, который часто ;встречается среди населения Восточной Монголии. Это черноволосые, темноглазые, с узким разрезом глаз люди. Скулы широкие, лицо высокое, довольно плоское. Встречаются также лица с более светлой пигментацией кожи и волос, с более крупным : носом, внешне напоминающие маньчжуров.