Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Если исходить из структуры политических потребностей (но не экономики!), фигура С. Степашина говорила о многом.

Б. Ельцин за время своего правления перепробовал многие модели режимов: либерально-демократический Е. Гайдара — А. Чубайса; распределительно-номенклатурный — В. Черномырдина; отчетливо «подопытное» правительство С. Кириенко, финал которого совпал с прогнозировавшимся дефолтом, счастливо избежавшим его преемника; наконец, было вполне коалиционное правительство Е. Примакова.

Новое правительство должно было обеспечить, как минимум, невозможность нового перехода «красных» в наступление, а может быть, даже их временный уход с политической арены. Обозреватели отмечали: новый председатель правительства не олицетворял собой какой-то особый экономический курс, считался наиболее ресурсообеспеченной силовой фигурой российского истеблишмента и представлял собой открытую компенсацию видимого оскудения центральной кремлевской власти. Фигура С. Степашина трактовалась в качестве одного из факторов объективно и неизбежно складывавшегося нового профиля режима Б. Ельцина — мобилизационного режима с элементами диктатуры.

Уход Е. Примакова и назначение С. Степашина означали конкретное начало нового выборного процесса, главными задачами которого было снова переиграть «красных» и с ними протестный слой населения; «не пустить» наверх криминалитет; обеспечить истеблишменту гарантии физического, экономического — а в случае удачи и реализации известных технологий — и политического выживания.

С. Степашин сразу заявил, что костяк правительства останется прежним, но перестановки, причем серьезные, в кабинете будут. Если раньше борьба за состав правительства шла по линии «левые — правые», то теперь борьба развернулась между Б. Березовским и его противниками из числа «правых».

Свою оценку событиям в России дал находившийся в то время в США А. Чубайс. С. Степашин, по оценке А. Чубайса, представитель нового поколения российских политиков. Вся его карьера строилась уже в новой России. При нем у страны будет «рациональное и некоммунистическое правительство». Сам А. Чубайс не собирался возвращаться на работу в правительство, поскольку ему «очень нравится нынешняя работа в РАО ЕЭС».

Отставку главы предыдущего кабинета он считал «продуманным и своевременным решением» президента. По мнению А. Чубайса, оно было продиктовано в первую очередь стремлением Б. Ельцина «не допустить усиления коммунистического влияния» в преддверии парламентских и президентских выборов. Как сказал А. Чубайс, «исторический эксперимент» с правительством Е. Примакова был «очень рискованным», но в итоге подтвердил, что теперь в России «даже левое правительство не может проводить левую политику».

Касаясь отношений Москвы с Международным валютным фондом и Всемирным банком, А. Чубайс выразил мнение, что согласованная с ними прежним кабинетом экономическая программа пользовалась поддержкой Госдумы исключительно по политическим соображениям. С. Степашину, несомненно, будет труднее проводить предусматриваемые ею меры через парламент, но это не означает, что отношения России с МВФ полностью подорваны. «Принятие пяти-шести законов, для Фонда — не самоцель. Важны результаты принятия этих законов. Думаю, этих же результатов можно достичь и другими средствами».

Все аналитики дружно отмечали возвращение к активной политической жизни «всероссийского аллергена» — Б. Березовского. Отмечалось, что свою основную задачу тот видел в том, чтобы предложить обществу «надежную схему», позволившую обеспечить преемственность власти после ухода Б. Ельцина с поста президента. И потому прилагал усилия, чтобы нарушить наметившуюся связку В. Гусинского, М. Ходорковского и других с Ю. Лужковым.

А каково было положение московского мэра в конце мая 1999 года?

Против него по-прежнему заготавливали компромат. Еще одним свидетельством серьезности намерений президентской стороны стало озвучивание В. Жириновским идеи о необходимости отмены поста мэра Москвы и введения в правительство РФ должности министра по делам столицы. Эта идея была разработана в структурах президентской администрации и запущена в массы через лидера ЛДПР.

31 мая стали известны последние назначения в правительстве С. Степашина. Победу по очкам Б. Березовский, Н. Аксененко, Р. Абрамович довели до почти полной, хотя и не безоговорочной.

С. Степашин, писали обозреватели, будет выполнять роль политической крыши, подпирая ее штыками МВД, контроль над которым он пока сохранил. И В. Христенко, назначенный первым финансовым вице-премьером, самостоятельности ему не прибавил: он заведомо не мог, а скорее всего не хотел противостоять Н. Аксененко. Новое назначение М. Задорнова, позволившее С. Степашину хоть как-то сохранить лицо, также не давало полномочному представителю президента никаких распорядительных полномочий.

Таким образом, впереди, по мнению аналитиков, страну ожидал новый политический кризис. Те, кто его провоцировали, прекрасно понимали, что у Думы следующего созыва будет еще большая аллергия на Б. Ельцина и его окружение. Вместе с тем было ясно, что только сохранение Б. Ельцина в Кремле давало группе Б. Березовского — Р. Абрамовича шанс руководить реальной политикой.

В этой связи «семья» должна была быть кровно заинтересована в реализации сценария досрочного роспуска нижней палаты парламента. В этом случае политическое движение Ю. Лужкова «Отечество» потеряло бы возможность самостоятельного участия в парламентских выборах, так как оно было зарегистрировано 19 декабря 1998 года.

Этот сценарий давал широкие возможности для активного моделирования предвыборной ситуации. Действовавший закон, регламентировавший порядок выборов в Думу, безнадежно устарел и противоречил действовавшему законодательству, в том числе и закону об избирательных правах граждан. В связи с этим нижняя палата парламента сразу же после утверждения С. Степашина принялась за «доводку» нового закона о порядке проведения парламентских выборов. Однако наблюдатели не исключали, что даже после оперативного утверждения этого закона в Думе и Совете Федерации президент под формальным предлогом мог отказаться его визировать. Тогда у Кремля появилась бы, в случае роспуска Думы, юридически корректная возможность сослаться на противоречивость действовавшего законодательства и ввести указом новые правила проведения парламентских выборов.

Наиболее вероятным избирательным новшеством наблюдатели называли отказ от выбора половины депутатов по спискам политических партий и полный переход к выборам по одномандатным территориальным округам. В этом случае наибольшие потери понесла бы наиболее организованная и популярная партия — КПРФ, а преимущества получили бы наиболее обеспеченные в финансовом отношении кандидаты, имевшие хорошие отношения с местными органами власти. Именно по этой причине Совет Федерации давно уже добивался перехода к мажоритарной выборной системе. Переход правительства, а вместе с ним и основных финансовых потоков под контроль «семьи» позволил бы обеспечить приоритетное финансирование нужных кандидатов, а полный контроль над финансовым краном позволил бы увеличить лояльность даже самых оппозиционно настроенных губернаторов.