Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Из всех претендентов наиболее эффективное, хотя и завуалированное наращивание предвыборных ресурсов до недавнего времени удавалось московскому мэру. Неоднократно и прилюдно отрицая свое будущее участие в президентской гонке, Ю. Лужков тем не менее всеми действиями доказывал обратное: участвовать в выборах 2000 года он скорее всего будет, но только в том. случае, если получит на это «карт-бланш» от Б. Ельцина, а сам президент внятно и однозначно откажется от баллотирования.

Последняя оговорка представлялась весьма существенной. Идти в лоб, в отличие от В. Черномырдина, Ю. Лужков был не то что не готов, а не хотел. Своим положением он дорожил и потому не был склонен к авантюрным действиям. Доказательство: в процессе формирования правительства ему был предложен пост премьера, но Ю. Лужков отказался.

Опыт майских дней 1998 года, когда мэр выступал в качестве объекта массированного политического и пропагандистского давления со стороны Кремля и СМИ на телеканалах ОРТ и НТВ, и характер его реакции на эти обстоятельства свидетельствовали: если Б. Ельцин действительно выдвинет свою кандидатуру, Ю. Лужков скорее всего не станет рисковать и сразу же заявит о его безоговорочной поддержке.

Вместе с тем, по информации источников в московской мэрии, в середине апреля Ю. Лужков имел встречу с Б. Ельциным, на которой получил президентское «добро» на свое выдвижение и в принципе согласился, что можно расценить только как серьезную ошибку. Если это так, то все неудачи последних недель мая быстро находили свое объяснение: посягательства на свой пост Б. Ельцин не прощал никому.

Схема структур политической поддержки, выстраиваемая Ю. Лужковым, производила впечатление своей масштабностью. Прежде всего, по признанию обозревателей, ему в целом удалось добиться максимального расширения своей популярности за счет удачного совмещения социальной и патриотической ниш, сочетать которые до него не удавалось никому — от бывшего Фронта национального спасения до А. Руцкого и его партии.

Ю. Лужков смог добиться максимума от начавшейся в ходе правительственного кризиса перегруппировки политических и партийных сил. Это было обусловлено рядом факторов и, прежде всего, максимальным ослаблением большинства думских фракций и групп. Жесткий президентский прессинг на С. Кириенко породил в них ряд разногласий, существенно ослабив организационное и идейно-политическое единство.

Нельзя было сбрасывать со счетов и особый статус московского мэра как единственного крупного политика федерального уровня, формально не входившего в правящую элиту и подчеркнуто от нее дистанцировавшегося. В условиях правительственного кризиса, когда индекс доверия к федеральным структурам пошел резко вниз, Ю. Лужкову удалось существенно расширить масштабы своей политической поддержки.

Финансовая мощь московского правительства — к этому фактору более других присматривались российские регионы. Известно, что к числу потенциальных сторонников Ю. Лужкова можно было отнести руководителей Санкт-Петербурга, Ленинградской, Калининградской, Нижегородской, Саратовской областей, а также ряда субъектов Федерации республиканского уровня — Мордовии, Удмуртии. Неплохие отношения складывались с Татарстаном. Причем в данном случае особое значение приобретал взаимный интерес к сотрудничеству в сфере нефтяного бизнеса. НК «Татнефть», фактически являвшаяся государственной (контрольный пакет находился у правительства Татарстана), наряду с одним из гигантов российского нефтяного бизнеса — компанией «ЛУКОЙЛ» — вела переговоры о покупке 13-процентного пакета акций контролируемой московским правительством Центральной топливной компании, которую Ю. Лужков планировал вскоре превратить в вертикально интегрированную (то есть обеспечить внедрение полной технологической цепочки — добыча, переработка, сбыт).

Но главное, Ю. Лужков, похоже, нашел общий язык с наиболее влиятельным губернатором — председателем Совета Федерации Е. Строевым. Об этом свидетельствовал в том числе и партийный «расклад»: известно, что на Е. Строева ориентировалась ДПР, фактическое лидерство в которой принадлежит руководителю аналитического центра Совета Федерации С. Глазьеву.

Ко всему прочему, мэр обладал мощной информационной базой, сопоставимой со структурами федерального уровня. Московские власти создавали собственный издательский дом «Метрополис» — холдинг, в который, наряду с газетой «Метро», «Литературной газетой» и др. планировалось включить будущую новую массовую газету. Одновременно продолжали расширяться организационные и технические возможности телеканала «ТВ-Центр» и т. д.

Своеобразная экспансия Ю. Лужкова за пределы традиционно занимавшейся им части спектра была связана и с некоторым ослаблением — в связи с отставкой В. Черномырдина — противостоящей московским властям «газпромовской» группировки. В результате этого ему в целом — хотя и не безоговорочно — удалось оказаться несколько ближе к президенту, чем его главным оппонентам. Вместе с тем именно уход прежнего премьера серьезно нарушил существовавшую до этого систему сдержек и противовесов в президентском окружении. Не случайно, что это совпало не только с вышеупомянутым охлаждением к нему Б. Ельцина, но и определенными проблемами, с которыми Ю. Лужков столкнулся в мае — июне.

Ряд СМИ необоснованно пытались привязать провал предвыборной кампании в Красноярске и Смоленске, где действовавшие губернаторы, поддержанные Ю. Лужковым, безоговорочно уступили свои места оппонентам. Тем самым была наглядно продемонстрирована ограниченность его региональных ресурсов.

Кроме того, крайне негативную роль сыграли события в Лужниках, связанные с волнениями части азербайджанской диаспоры, а также теракт со взрывом хасидской синагоги в Марьиной Роще. Стрелки ответственности за эти события федеральным властям удалось перевести на Ю. Лужкова. Соответственным образом «помогла» ему и пресса. Напомним развернутую в большинстве федеральных СМИ кампанию по «разоблачению фашистской угрозы», в ходе которой московские власти были фактически обвинены в «протаскивании» лозунгов не только «Москва — для русских», но и «Москва — для москвичей». Особенно усердствовало в этом ОРТ, чья активность обусловлена личной неприязнью его фактического распорядителя Б. Березовского к московскому мэру.

Сюда же следует отнести и привлечение дополнительного внимания к московской «вотчине» Русского национального единства (РНЕ) — Терлецкому парку — и проблеме русского расизма, связанной с избиением цветных иностранцев. Одним из последствий этого некоторые наблюдатели считают постепенное ослабление позиций Ю. Лужкова среди левого электората, причем в обоих его частях — как в «национал-государственнической», так и в радикальной.