Вагиф Алиовсатович - От Ельцина к…? Книга вторая. Пьянящий дурман власти

Б. Немцов сам подал президенту прошение об отставке и заявил о нежелании входить в новый кабинет, фактически обвинив В. Черномырдина в сговоре с олигархами, опасавшимися радикальных демократических реформ, к проведению которых готовился кабинет С. Кириенко.

Авторитет А. Чубайса пошатнулся как в глазах президента (которого он долго убеждал в том, что развитие ситуации в финансовой сфере страны не внушает беспокойства), так и в глазах международных финансовых кругов, поскольку специальный представитель президента «выбивал» у них средства на поддержание рубля, однако не смог воспрепятствовать не только девальвации, но и отказу правительства платить по внешним долгам.

Отставка А. Чубайса с поста спецпредставителя президента по контактам с международными финансовыми организациями ослабила поддержку В. Черномырдина со стороны радикальных либералов, шедших за Е. Гайдаром и А. Чубайсом. Проведенный сторонниками «Демвыбора» России 30 августа митинг, участники которого осудили подготовку политического соглашения с думской оппозицией при активном участии В. Черномырдина, стал шагом к разрыву отношений и. о. премьера с политическими группами правоцентристского толка.

В отличие от периода первого премьерства в августе 1998 года В. Черномырдину пришлось столкнуться с ситуацией, когда влиятельные политики страны дали понять, что, с их точки, зрения новое «хождение во власть» В. Черномырдина будет недолговечным. Так, Ю. Лужков дистанцировался от какого-либо участия в формировании кабинета, ограничившись высказываниями в том ключе, что раз В. Черномырдин внес значительный вклад в возникновение кризисной ситуации, то теперь он же ее и должен разрешать. Одновременно Ю. Лужков демонстративно пригласил на работу в правительство Москвы отставного премьера С. Кириенко, а столичная пресса начала острую кампанию против и. о. премьера. Г. Явлинский и возглавляемая им фракция «Яблоко», отказавшись от участия в правительстве, заявили о том, что премьер В. Черномырдин не сможет исправить положение в российской экономике.

Было очевидно, что эти политики решили взять паузу до того момента, когда стали бы более определенными перспективы формировавшегося правительства, его отношения с Думой, основными политическими силами страны, чтобы попытаться вступить в борьбу за власть в качестве соискателей в следующем туре, использовав нараставшую волну кризиса в качестве трамплина. Так, 30 августа, когда стало ясно, что дал сбой механизм торга вокруг политического соглашения между президентом, Думой и и. о. премьера, Г. Явлинский выступил с программными тезисами и с заявкой на ведущую роль в формировании правительства. Это имело скорее пропагандистский смысл, рассчитанный на отдаленное будущее, которое могло наступить после того, как обострявшийся кризис проделал бы свою очистительную работу, а не на тогдашнюю ситуацию.

Поддержка, в конечном итоге полученная от Е. Строева и А. Лебедя, носила весьма условный характер. Позиция спикера верхней палаты во многом зависела от настроений сенаторов, которые хотя и доверяли В. Черномырдину, но могли вскоре отказать ему в своей поддержке, если правительство не приступило бы к реализации эффективных мер по спасению региональных экономик.

А. Лебедь, политические возможности которого в то время были сильно ограничены тяжелым положением Красноярского края, на уровне федеральной политики вынужден был маневрировать, ориентируясь на быстро менявшуюся политическую конъюнктуру. Исходя из нее, он несколько раз менял позиции в отношении федеральной власти: то искал с ней диалога, то начинал конфликты по вопросам оздоровления финансов Красноярского края, привлечения иностранных заимствований для развития его экономики. Даже после назначения В. Черномырдина премьером позиция A. Лебедя в отношении него менялась трижды — нейтралитет, негативная реакция, поддержка. К концу последней недели августа А. Лебедь вновь выступил с заявлениями, смысл которых сводился к выражению крайнего скепсиса в отношении способности В. Черномырдина изменить ход развития ситуации в стране к лучшему.

Таким образом, если в годы первого премьерства B. Черномырдин опирался на солидный фундамент доверия, но испытывал дефицит властных полномочий, то в августе он оказался в противоположной ситуации: президент наделил его значительными полномочиями, а доверие приходилось зарабатывать вновь.

Не в пользу претендента на пост главы кабинета сыграло и то, что Б. Ельцин попытался в сложившейся ситуации еще больше сузить В. Черномырдину пространство для самостоятельного политического маневрирования, воспользовавшись тем, что спикер Совета Федерации и московский мэр почти открыто выражали недовольство возвращением В. Черномырдина в правительство. Б. Ельцин, в частности, вновь взял на себя роль посредника во внутриэлитных дрязгах и инициировал встречу «четверки» (В. Черномырдин, Е. Строев, Ю. Лужков и сам президент), в ходе которой, с одной стороны, он предпринял попытку развеять слухи о том, что приглашение В. Черномырдина в правительство было вынужденным, чуть ли не навязанным президенту шагом, во-вторых, попросил спикера и мэра поддержать эту кандидатуру и, в-третьих, дал понять, что он считается с амбициями и планами обоих политиков, рассматривая их в качестве устойчивых фигур на шахматной доске российской политики.

В то же самое время назначение нового премьера породило очередной виток борьбы за передел власти между президентской администрацией, правительством и Думой. Коммунисты не без оснований решили, что если Б. Ельцин перехватил у них инициативу в вопросе об отставке кабинета С. Кириенко, то формирование нового кабинета имеет все шансы пойти по привычной схеме: его состав будет определяться в Кремле и в Белом доме, без участия Думы, а программа антикризисных мер была объявлена уже после утверждения главы правительства парламентом.

Поэтому уже на следующий день после назначения В. Черномырдина и. о. премьера фракция КПРФ и ее союзники сформулировали жесткие условия его утверждения в качестве премьера: сначала достижение договоренностей между исполнительной и законодательной властью об основных параметрах курса нового кабинета, получение политических гарантий о передаче части президентских полномочий правительству и парламенту, и только после этого — утверждение главы кабинета. В противном случае лидеры левого блока заявили о готовности пойти на досрочные парламентские выборы.

Левые точно рассчитали, что наступил благоприятный момент для реализации своих политических целей: президент сильно дискредитирован в глазах общественного мнения, а и. о. премьера в условиях жесточайшего финансового кризиса испытывал большой дефицит доверия и времени. Еще более ужесточило руководство Компартии свою позицию, когда выяснилось, что надежды КПРФ и ее союзников на то, что В. Черномырдин будет играть главную роль в переговорах с президентом об ограничении его полномочий не оправдались и когда в результате длительного торга пришлось создавать трехстороннюю согласительную комиссию из представителей двух палат Федерального Собрания и правительства, которая при участии представителей президентской администрации попыталась разработать политические и экономические принципы деятельности нового правительства и взаимодействия ветвей власти.